Онлайн книга «Операция "Выход"»
|
Шарлотта зажигает самокрутку. – Я пас, – говорит она. – Не знаю. Если это не минус единица – и почему это так, я вроде врубилась, – тогда чему он может быть равен? – Совершенно верно. Он ничему не может быть равен, а значит, его не существует. – Это действительно очень интересно, – кивает Шарлотта, отхлебывая чай. – Хорошо. И раз его не существует, значит… – По сути, математики изобрели мнимые числа для обозначения квадратных корней из отрицательных чисел. Вот что это такое. Их записывают с помощью символа «i», или мнимой единицы, которая равна корню из минус одного. Квадратный корень из минус четырех, таким образом, это 2i. – Ну, а чему тогда равен корень из «i»? – спрашивает Шарлотта, несколько секунд поразмыслив над услышанным. – Ты вряд ли хочешь углубляться в такие дебри, – смеется Джули. – Можно, я скручу себе сигу? – Да, конечно. Слушай, откуда ты знаешь все эти штуки? Джули пожимает плечами. – Школа, книжки, Интернет. – Ты ведь так и не поступила в университет, правда? – спрашивает Шарлотта. – Не-а. – Почему? – Я провалила школьные экзамены. Разве я тебе не говорила? – Нет. – Шарлотта морщит лоб. – Ты что, провалила их нарочно, чтобы не пришлось бросать Люка и свою безопасную жизнь и чтобы наказать свою мать за то, что она бросила тебя, типа того? – Она смеется. – Это было бы так похоже на тебя, детка. Джули чувствует, что краснеет. Шарлотта в своем репертуаре. Вещи, которые до всех остальных как-то не доходят, ей всегда совершенно очевидны. – Почему ты так говоришь? – спрашивает Джули. – Ну… ты слишком умная, чтобы провалиться на самом деле. Но достаточно замороченная, чтобы провалиться нарочно, и, возможно, получить от этого какое-то извращенное анархическое удовольствие. Я тебя знаю. – Да. Знаешь. – Значит, я угадала? – говорит Шарлотта, широко раскрыв глаза. – Ты провалилась специально? Джули опускает взгляд. – Какая разница, специально или нет? Это моя жизнь. – А еще кто-нибудь знает? – Нет. – Ух ты. А она осознала? – Кто? – Твоя мама. Она осознала, что ты провалилась, и подняла большой шум? – Не особенно. Она никак не отреагировала. Шарлотта качает головой. – Бедняжка ты, бедняжка, – говорит она. Холодно. Джули забирается под одеяло. Шарлотта тушит свою сигарету и поступает так же. Несколько минут они лежат молча, не касаясь друг друга. – Ты жалеешь, что не поступила в университет? – в конце концов спрашивает Шарлотта. – Я не знаю, понимаешь? Я никогда там не была, поэтому не знаю, что потеряла. – Джули внезапно смеется. – О господи, я заговорила, как Люк. Шарлотта тоже смеется. – Нет, если серьезно, тебе не хотелось поступить? – Я правда не знаю. В то время, наверное, хотелось. – А теперь? – Теперь? Не думаю. – Почему? – Ты не устала? – спрашивает Джули, игнорируя Шарлоттин вопрос. – Немного. Меня еще слегка колбасит после поездки и всего остального. Так почему? Джули вздыхает. – Мне просто нравится быть официанткой и читать про всякие интересные штуки в свободное время. Я бы не хотела заниматься работой, связанной с математикой или химией. Ты знала, что с химией я тоже дружила? Мне нравились уравнения. Но как бы то ни было, я боюсь химикатов, так что я определенно не хотела бы работать химиком. Мне и физика нравилась, однако я вряд ли стану инженером или кем-нибудь в этом роде. А математика? Я не хочу заниматься бизнесом, экономикой или счетоводством. Я хотела бы доказать какую-нибудь теорему или решить задачу, с которой еще никто не справился. Полагаю, это моя мечта, пусть она и немного глупая. – Теорему… типа той, в честь француза? – Великую теорему Ферма? Да, но ее уже доказали. Впрочем, существует математический институт, предлагающий премии в миллион долларов за решение некоторых других нерешенных задач. Есть одна очень интересная задача – я думаю о ней, когда работаю официанткой. Вот, в сущности, как обстоят дела. Я официантка, пытающаяся решить сложные математические задачи, и я этим счастлива. Кстати, никто не знает про мою математику, так что ты за один вечер выудила из меня целых два секрета. – Тебе нравиться иметь тайную жизнь, а? Джули никогда раньше не думала, что у нее есть тайная жизнь, но ведь это действительно так. Она вдруг вспоминает бабушку Шантель. – Да, наверное, – говорит Джули. – Хотя в твоей формулировке это звучит немного чудно. – Она хмурится. – Наверное, это единственная вещь, которую я могу назвать целиком и полностью моей. Вдобавок Люк – мой единственный настоящий друг, не считая тебя – а тебя я сто лет не видела, – и ему не интересны ни математика, ни числа, ни физика, так что это даже и не тайна совсем, ведь у меня на самом деле никого нет, с кем можно было бы поделиться, кто проявил бы интерес или понял, о чем это я болтаю. Но… Да, мне вполне нравится, что все так. Мне нравится иметь что-то свое. – Тогда почему ты такая печальная, – говорит Шарлотта, – если ты такая счастливая? – Из-за других вещей. Из-за Люка. Папы. Мамы. Да и просто, знаешь, из-за всякой фигни. – Как ты думаешь, у тебя получится решить эту задачу… теорему… или как там она называется? Джули смеется. – Да уж, конечно. Кроме меня, над ней трудится тьма-тьмущая других людей. – Разве математики говорят «тьма-тьмущая»? Джули снова смеется. – Слушай, существует маленький, очень маленький шанс, что я смогу поступить на математический факультет, где с меня не спросят результаты школьных экзаменов – пожалуйста, никому об этом не говори, – и когда Люку станет лучше, я об этом подумаю. – Это было бы действительно круто. – А еще я знаю четыре языка программирования. Я их выучила смеха ради в прошлом году. Так что я вовсе не обязана быть официанткой. Я просто получаю от этого удовольствие. И могу всерьез заняться математикой или оставаться официанткой. Кто знает? Может, я решу продавать цветы на обочине дороги. Ну, это должна быть «желтая» дорога, но все же. – Ничего себе, детка! – Шарлотта смеется. – Ты – абсолютно свободный дух. – А как иначе-то? У меня не было выбора. Кроме того, меня учили лучшие. – Ты это про кого? – Ну… – Джули слегка ерзает на кровати. Дыхание у нее перехватывает. – Про тебя. |