Книга Мой нежный завоеватель, страница 37 – Джудит Френч

— Мы всего лишь люди, твое величество, а не боги. Не все в нашей власти.

Асклепий взял Роксану за запястье.

— Сегодня вечером ее жизненная сила возросла, великий царь. — Она попыталась выдернуть руку.

— Кто прописал это лекарство? — Александр поднял кубок.

— Я. — Длинноносое лицо Галена было серьезным. — Это эликсир на основе белого морозника, который очищает кровь и убивает инфекцию.

Александр помрачнел.

— Принцесса не в силах его проглотить. Найдите другое снадобье. — Врач прочистил горло и отвел взгляд. — Напиток горький на вкус. Отведай его сам! — приказал Александр.

Когда Гален взял кубок, его рука дрожала, но он залпом выпил все содержимое.

— Это известный рецепт, твое величество, — уверял Асклепий. — Сам Аристотель, твой учитель, рекомендовал его.

— Если я не увижу результатов в течение двух дней, вас обоих заменят. — Он склонился к Роксане. — Я снова навещу тебя утром и приведу своего личного врача, Филиппа. Спокойной ночи.

Она вцепилась в его руку.

— Нет. Ты не должен покидать дворец. Мне явилось видение. Я вижу твою палатку. Опасность поджидает тебя в палатке! — Она попыталась встать, и ее дыхание стало неровным.

— Успокойся, — тихо сказал Гален. — Тебе нужен отдых, принцесса. — Он встретился взглядом с Александром. — Ты же видишь, в каком она состоянии!

— Ради бога мудрости! — воскликнула Роксана. — Останься, македонец. Сегодня ночью смерть будет следовать за тобой по пятам!

В ответ на этот крик отчаяния дверь в соседнюю комнату распахнулась, и возле кровати Роксаны появился Волк с кинжалом в руке. Александр остановил его взглядом.

— Ей ничто не угрожает, Волк. Она просто бредит из-за лихорадки.

Гален отступил назад.

— Мы не сможем позаботиться о принцессе в присутствии этого дикаря.

— Хватит! Замолчите все! — воскликнул Александр. — Роксана, ты хочешь, чтобы Волк продолжал тебя охранять? — Она кивнула. — Пусть будет так, но он не должен им мешать, а леопарда следует посадить на цепь. Мои товарищи были правы, когда говорили, что Согдиана — это царство варваров. До утра, маленькая звезда!

После ухода Александра Гален достал из внутреннего кармана бутылочку и, снова наполнив кубок, вытер его края чистой тканью.

— Выпей это, принцесса.

Когда он поднес питье к ее губам, она укусила его за указательный палец. Лекарь отскочил, расплескав янтарную жидкость на одеяло. В руке Волка угрожающе блеснул кинжал.

— Кайан! — позвала Роксана. — Кайан!

Дверь распахнулась, и в комнате появился Кайан с мечом в руке.

— Кайан, — слабым голосом произнесла она, — эти люди мне неприятны. Посади их за решетку.

На зов Кайана прибежали четверо крепких стражников согдианцев.

— Ты не имеешь права так поступать! — запротестовал Асклепий. — Царь…

Стражники схватили его за руки. Гален взвыл и бросился к двери, но Кайан загородил ему путь.

— Возьмите его! — приказал он. — Не туда! — Он откинул висевший на стене ковер и нажал на один из каменных блоков. С протяжным скрежетом открылась узкая каменная дверь, стали видны крутые ступени, уходящие вниз, в темноту. — Отведите их в самые глубокие подземелья цитадели, — распорядился он, — Но их нельзя трогать… пока.

Когда стражники и лекари удалились, он повернулся к Роксане.

— Что за игру ты затеяла, моя маленькая сестренка? Мне кажется, что ты не настолько больна, как стараешься показать. И что же натворили греческие лекари? Говори, раз заставляешь меня рисковать головой, выполняя твои капризы!

— Это правда, лихорадка не настолько затуманила мой разум, как они думают. Но мне нужна твоя помощь. Они отравили меня.

На худом ястребином лице Кайана дернулся мускул.

— По его приказу?

Она покачала головой.

— Не думаю. Это на него не похоже. Но он чересчур доверчив.

— Он предлагал, чтобы тебя осмотрел его личный врач Филипп?

— Да, но я отказалась. Филипп ненавидит меня. Я сказала Александру, что не позволю ему даже прикоснуться ко мне. — Она разорвала повязку. — Посмотри сам, Кайан. Рана затянулась, но меня все больше охватывает какая-то всепоглощающая слабость, хотя мои силы, наоборот, должны восстанавливаться.

— А если ты заблуждаешься? Царь вряд ли похвалит тебя за самоуправство.

— Я могу доверять только тебе, Волку и моему отцу. Допроси лекарей. — Она откинулась на подушки и прикрыла глаза. — Еще одно. Я чувствую, что Александр подвергается большой опасности. Передай Птолемею, что мне необходимо встретиться с ним, как можно быстрее. Если у меня и есть друг среди людей Александра, то это именно Птолемей.

— А если он не захочет?

— Он должен.

— Я буду караулить за дверью. Ничего не пей и не ешь, кроме как из рук Волка.

— Спасибо, Кайан.

В его темных глазах мелькнул отблеск терзавшего его душу чувства, а затем он исчез, закрыв за собой дверь.

— Отнеси меня к окну, — попросила Роксана Волка. — Мне нужен свежий воздух.

Он осторожно взял ее вместе с одеялом, перенес в кресло у окна и распахнул тяжелые ставни.

— Только вдохни этот воздух, Волк! — произнесла Роксана.

Было очень темно, чтобы разглядеть горы, но она могла представить себе их вершины, коронованные снеговыми шапками и укутанные в покрывала зелени, падающие вниз, к глубоким долинам.

— Пришла весна, — шептала она, — а я лежу здесь, словно больной жеребенок.

Он нахмурился и знаком спросил, принести ли ей еды.

— Хочу козьего молока с вином, — сказала она. — Я так просто не умру, нет! Оставь меня.

Она прижалась лицом к подоконнику и дремала, пока Волк не возвратился с теплым молоком.

— Птолемей не появился? — спросила она. Он покачал головой. — Я так беспомощна, а Александр мне не доверяет. — Она сжала кулаки и прошептала самое грязное ругательство, какое только знала. Волк накинул ей на плечи шкуру тигра, чтобы защитить от холодного ночного воздуха. — Волк, я ни за что не стану женщиной в своем следующем воплощении, клянусь!

Он вышел в другую комнату и освободил самку леопарда от цепи. Акира с гортанным рыком вошла в спальню.

— Акира, иди ко мне, — позвала зверя Роксана.

Большая кошка принялась с любопытством обнюхивать ее, описывая носом круги в воздухе, а затем уткнула голову в колени своей хозяйки. Роксана стала почесывать широкую плоскую макушку своей любимицы у основания темных ушей. Рычание зверя перешло в низкое довольное урчание.

— Если бы мой муж был леопардом, мне с ним было бы гораздо легче, — заметила Роксана.