Онлайн книга «Школа добродетели»
— Зачем вы пришли сюда? — воскликнула Элспет Макран. — Ей мало бед без вашей назойливости? — Уходи, Стюарт. Придешь ко мне — побеседуем, — сказала Урсула Брайтуолтон. — Извините. Я хотел поговорить с миссис Уилсден наедине, — ответил Стюарт. — Я могу прийти в другой раз. Миссис Уилсден сидела за столом в затененной комнате, рядом с ней расположилась Элспет Макран. На столе стоял чайник. Когда Сара ввела Стюарта, Урсула уже встала. — Ты почему его впустила? — спросила у дочери Элспет Макран. — Я только что пришла, — сказала Сара. — Он сказал, что хочет увидеть миссис Уилсден. Я не знала, что вы все здесь. — Ты идиотка! — заявила Элспет Макран. — И погаси свою сигарету. — Он просто вошел вслед за мной… — Я ухожу, — сказал Стюарт. — Наверное, мне лучше зайти завтра. — Нет, вы не можете прийти завтра, — возразила миссис Уилсден. — Вы пришли что-то сказать — говорите. Останьтесь, — велела она Урсуле и Элспет. — Конечно. Мы никуда не уходим, — согласилась Элспет. — Ты пришел в качестве посланника? — спросила Урсула. — Скажите ему, пусть сядет. — Сядь, Стюарт. Стюарт сел у двери рядом с лампой, единственным источником света в комнате. Шторы, за которыми догорало предзакатное небо, были задернуты. В том конце комнаты стоял стол. Урсула снова опустилась на стул напротив миссис Уилсден. Сара присела на корточки около камина. Лампа высвечивала светлые волосы Стюарта и чуть поблескивала в его прищуренных глазах. Он, смущаясь, разглядывал три фигуры за столом. — Да, можете считать меня чем-то вроде посланника, — проговорил Стюарт. — Но никто не знает, что я пришел к вам, никто не просил меня об этом. Я просто подумал… — Вы подумали, что возьмете и придете, — сказала Элспет. — Да. Это связано с письмами. — С какими письмами? — Миссис Уилсден пишет письма Эдварду… — Не могли бы вы обращаться ко мне? — напомнила миссис Уилсден. — Извините… Меня, конечно же… беспокоит Эдвард. — Бедный Эдвард! — произнесла Элспет. — Я хотел сказать вам… миссис Уилсден… что мой брат… — Он вам не брат, — вставила Элспет Макран. — Что мой брат очень страдает. Его не отпускает ужасная боль, он очень несчастен, он чувствует себя таким виноватым… — Мы рады об этом узнать! — сказала Элспет. — Конечно, я не извиняю то, что случилось… — Это не «случилось». Он сотворил это своими руками, — ответила миссис Уилсден. — Я хотел вам сказать две вещи, — продолжал Стюарт. — Стюарт, давай покороче, — посоветовала Урсула, — шевели мозгами. — Во-первых, если вы хотите знать, что он глубоко сожалеет и ужасно страдает, то это так. А во-вторых… я хотел попросить вас… пожалуйста… не пишите ему… этих писем… — Он показывал вам письма? — спросила миссис Уилсден. — Понимаете, он показал мне несколько… — Значит, он показывает их людям, чтобы его жалели! — сказала Элспет. — Что вы пишете ему, Дженни? — задала вопрос Урсула. — Он мне их только показал, — сказал Стюарт, — и он не искал никакой жалости. Он чувствует себя хуже некуда. Я подумал, что… сказано уже достаточно… и не могли бы вы… если бы вы написали ему… ну, например, что знаете, как он сожалеет. Он на грани. — Вы хотите сказать, что он готов покончить с собой? — уточнила миссис Уилсден. — Пусть. С какой стати я буду его останавливать? — Он не собирается кончать с собой, но он почти сошел с ума от горя. — Что мне до его горя? У меня свое собственное… — Он молод… — Как и мой сын. — Я знаю, — говорил Стюарт, — что вам очень трудно забыть о ненависти, но я чувствую, что вам следует попытаться… может быть… потому… — Нет, это в самом деле невероятно! — вскричала Элспет. — Вы со мной согласны, Урсула? Этот щенок явился сюда читать проповеди Дженнифер! — Продолжайте, — сказала миссис Уилсден. — Вам эти горькие обвинительные письма не приносят никакой пользы, — уговаривал Стюарт. — Я знаю, вам невозможно прийти в себя после случившегося… — Стюарт… — произнесла Урсула. — Но если бы вы попытались… сделать какой-то жест в сторону Эдварда, показать, что вы знаете, как он переживает свою вину, как ему стыдно… Какой-нибудь милосердный жест, что угодно, несколько строчек, записочку… Если вам это по силам, если вы напишете, что поможете ему полнее осознать произошедшее, увидеть все в истинном свете… вы тем самым поможете и себе избавиться от невыносимого отчаяния. Вы будете чувствовать себя по-новому. Извините, я не очень внятно выражаюсь. — Вы, значит, хотите, чтобы я избавила его от чувства вины? Чтобы он больше не мучился и думал, что случившееся — лишь несущественная ошибка? — Нет, я не это имею в виду. Он с этим никогда бы не согласился. Но безысходное разрушительное чувство вины или безграничной ненависти — это что-то вроде… бессмысленной дурной черноты… она уничтожает жизнь, которая должна… обновиться… жизнь людей, совершивших страшное преступление или страшно искалеченных. — Это его чернота, — ответила миссис Уилсден. — Пусть он в ней утонет. Как вы могли прийти ко мне и сетовать, что ваш брат несчастен? Вы хотите, чтобы я помогла ему вообразить, будто все это сон? — Я не против, пусть он будет несчастен, — сказал Стюарт. — Вернее, я против, но суть не в этом. Он будет всю жизнь чувствовать свою вину или, по крайней мере, свою ответственность. Он будет помнить случившееся всегда, каждый день. Я не хочу, чтобы ему что-то снилось, он и так погрузился в ужасный сон, где царят вина, страх и ненависть. Ваши письма усугубляют все, а я хочу, чтобы он проснулся и увидел жизнь в истинном свете. Если бы вы проявили хоть капельку доброты, это помогло бы Эдварду проснуться, это стало бы чем-то вроде электрошока. Он бы снова увидел мир, смог жить в нем и переделать себя. А сейчас он находится в мире фантазий. — Вы отвратительный, самодовольный, глупый болтун, — заявила Элспет. — Мы наслышаны о вас. Вы делаете вид, что отказались от секса, и изображаете из себя святого. Неужели вы сами не понимаете, что вы мошенник? На самом деле вам доставляют удовольствие жестокость и власть. Жестокость — вот что вы делаете сейчас с нашим другом. Убирайтесь отсюда! Стюарт не шелохнулся. Он смотрел на миссис Уилсден. — Пожалуйста, простите меня за то, что я пришел и говорю вам все это. — Вы переоцениваете мою способность лечить электрошоком убийц, — сказала миссис Уилсден. — Он продавал наркотики. |