Книга Опасное пламя страсти, страница 68 – Кара Эллиот

— Все равно что объесться шоколадом? — прошептала Кейт. — Поначалу это кажется очень вкусным, но затем у вас начинают болеть зубы и крутить в животе.

— Совершенно точно. — В глубине его горла раздался безрадостный смех. — Вскоре вам захочется чего-то другого помимо сладких петушков на палочке и цветных марципанов.

— Похоже, все это вам наскучило, сэр.

— Постоянная диета из декадентских партий очень быстро приедается, — задумчиво проговорил Ясковски. — Все леди похожи друг на друга, и все удовольствия слишком предсказуемы. — Он коснулся пальцами своей бутоньерки, и когда бархатные фестоны зашевелились над головой, беглые тени превратили его скулы в лезвия ножей. — Но вы — другая.

Не сводя глаз с танцующих, Кейт обдумывала свой следующий шаг. Возможно, шампанское сделало ее немного опрометчивой, но она решила поощрить ухаживания Ясковски. На данный момент.

— Да, — согласилась молодая женщина. — Все вокруг вам, наверное, хорошо знакомо, но для меня это в новинку. Не будете ли вы так любезны провести меня по другим галереям, и, может быть, укажете знаменитостей, которые присутствуют здесь? — Кейт опустила ресницы. — Как видите, мой муж пренебрегает своими обязанностями.

— Так-так. — Ясковски придвинулся ближе. — Не сомневайтесь, я буду счастлив послужить заместителем, cherie.

— Вы должны знать многих из этих людей, — мимоходом заметила Кейт, когда они стали маневрировать по галереям.

Из бального зала донеслись звуки вальса, притягивая некоторых гостей на лестницу, но комнаты оставались переполненными.

— Да, — кисло подтвердил Ясковски. — Так как провел добрую часть прошлого года, ведя переговоры с русскими и различными немецкими государствами о судьбе моей родины, я познакомился с участниками этого конгресса ближе, чем мне бы того хотелось.

— Кто этот высокий бородатый викинг? — спросила она, повернувшись так, чтобы сместить его руку с изгиба своего бедра.

— Мрачный швед. — Ясковски сдавленно, рассмеялся. — Он постоянно угрожает перерезать себе горло из-за своей последней любовницы. Но он в таких ужасных стихах выражает свое горе, что оказал бы большую услугу всем нам, если бы наконец положил конец своим страданиям.

— А тот рыжеволосый джентльмен слева от шведа? — поинтересовалась Кейт.

— О, это Герцфельд, он из делегации от Померании…

Ясковски оказался очень интересным комментатором, сопровождая свою ознакомительную информацию забавными анекдотами.

Кейт пристально всматривалась в лица, внимательно выискивая будущего убийцу из имения Таппена, пытаясь в то же время следить за различными фракциями и делегациями, которых упоминал ее спутник. Саксонцы, пруссаки, поляки, латыши, русские — так много взрывоопасных наций сгрудилось в небольшом пространстве.

Чувствуя, что ее собственные нервы готовы воспламениться, Кейт сделала еще один глоток вина. Жара в комнате, тяжелая от аромата цветов и роскошных духов, становилась все более гнетущей. Смех звучал слишком громко, прикосновение тел друг к другу казалось слишком интимным.

На мгновение ей больше всего захотелось убежать из этой удушающей роскоши и сделать глоток холодного, очищающего воздуха.

— Вам здесь нравится?

Горячее дыхание Ясковски защекотало ее ушко.

— Да, весьма.

Сжав хрустальную ножку бокала, Кейт заставила, себя улыбнуться.

— Пойдемте туда, — пробормотал он. — Комнаты, отходящие от главных галерей, более свободны и дают возможность спокойно поговорить.

Кейт сомневалась, что в его намерения входила именно беседа, но последовала за ним без всяких возражений. Сияющие люстры уступили место мерцающим настенным бра и темным деревянным панелям, когда они шли через анфиладу комнат. Древние гобелены украшали стены, а толстые восточные ковры заглушали шаги. Гости собирались здесь в более интимные группки, и из того, что Кейт услышала, было ясно, что обсуждения не касались политики.

Кейт бросила еще один острый взгляд вокруг. Опять никаких признаков заговорщика — или мужа. Но связывающие комнаты коридоры предлагали множество затемненных уголков для любовных свиданий. Они уже прошли мимо нескольких пар, застывших в страстных объятиях. Не требовалось богатого воображения, чтобы представить баронессу и Марко, разжигающих старое пламя чувств между ними.

— Ваш бокал пуст, леди Гираделли. — Ясковски взял бутылку с серебряного подноса. — Еще шампанского?

Кейт кивнула, хотя чувствовала, что постепенно хмелеет.

— Пузырьки так щекочут, — пробормотала она, поднося бокал к губам и позволяя вспененному напитку дразнить ее язык.

Положив руку ей на бедро, Ясковски повел ее в полутемный коридор.

— Я знаю еще более приятный способ вызвать у вас то же ощущение.

— Правда? — игриво спросила она.

Так и надо Марко, если этот незнакомец ее поцелует. Хотя его вряд ли интересует, чем она занимается с другими мужчинами.

Повернув в последний ряд комнат, Кейт неожиданно заметила знакомую копну черных шелковистых волос среди роскоши бархатных штор лестничного пролета впереди. Баронесса накручивала локон на длинный тонкий пальчик.

— Извините, но мне надо на минуту отлучиться.

Передав свой бокал Ясковски, Кейт отступила назад.

— Позвольте мне проводить вас.

— Благодарю вас, сэр, но леди не хочется, чтобы джентльмен сопровождал ее по такому житейскому делу, — многозначительно сказала она. — Та комната недалеко отсюда.

Ясковски страшно не хотелось отпускать се, но ему нечего было возразить.

— Я буду ждать вас здесь, — сказал он, указав на слабо освещенную комнату, отделанную красным деревом. — Не задерживайтесь, cherie.

Подобрав юбки, Кейт быстро пошла по одному из множества коридоров, радуясь тому, что ее пылающее лицо было плохо видно в приглушенном свете.

Как Марко посмел афишировать свою склонность так скоро после их свадьбы?

В Кейт кипел гнев, который подогревало шампанское. Часть ее души испытывала искушение развернуться, и бросить обвинение ему в лицо. О, как ей хотелось стереть с его лица обольстительную улыбку. Ее ладони покалывало, хотя она и понимала, насколько наивной покажется ее реакция пресыщенным аристократам.

Секс был для них игрой. Что же касается любви…

Над любовью лишь посмеивались.

Кейт замедлила шаги и нырнула в укрытие в виде арки с колоннами, ведущей обратно к главной галерее. Она прижалась щекой к мрамору колонны. Мрамор холодил кожу и успокаивал. Кейт сделала глубокий вдох, усмиряя бешеное сердцебиение. Как абсурдно, что она влюбилась в своего собственного супруга. Она не должна позволить кому-то узнать ее трогательный секрет. Дисциплина и беспристрастность. Годы странствий и приключений научили ее переживать превратности судьбы.