Книга Брачная ночь, страница 26 – Николь Джордан

— Правда? Но ты не очень-то похожа на скорбящую вдову. Не прошло и полугода со дня моих похорон, как моя хорошенькая вдова начала посещать маскарады и балы, оказывая особое расположение самым известным распутникам.

Смущение уступило место раздражению.

— С меня достаточно моего отца. Не вам учить меня, как я должна себя вести, Николас. Я не позволю указывать мне, что я должна делать, а что — нет.

— При данных обстоятельствах мои замечания более чем уместны.

— Уверяю вас, до сих пор я старательно избегала даже намека на скандал. Я пришла на бал ради Равенны, потому что она меня попросила, но… я не понимаю, почему должна перед вами оправдываться…

Наступила пауза. Аврора чувствовала на себе взгляд Николаса.

— Так ты не флиртовала с Клифтоном? — уже мягче спросил он.

— Вовсе нет. У нас не те отношения, на которые вы намекаете. Мы просто знакомы. И он один из немногих, кто никогда не осуждал меня за мой злополучный брак.

Николас выдержал долгую паузу.

— Тебе трудно приходилось все это время?

— Да уж, — с горькой усмешкой ответила Аврора. — Я приобрела скандальную известность, выйдя замуж за висельника. Мой отец был вне себя от ярости… — Аврора осеклась, не желая вдаваться в подробности своей стычки с отцом. — Достаточно сказать, что двери некоторых домов для меня закрыты.

— Сожалею, что заставил тебя страдать, — сказал Николас.

Аврора сменила гнев на милость. Она взглянула на своего мужа по-новому, словно впервые увидев его красивые глаза, мужественные и правильные черты лица. В жизни он был так же хорош, как и в ее снах. То же волевое лицо, та же сильная мускулистая фигура, тот же чувственный рот…

— На самом деле мне было не так уж и трудно, — призналась Аврора. — Твой кузен Уиклифф мне очень помог. Он сделал все именно так, как ты просил его в письме. Должна признать, твоя щедрость меня поразила, Николас. Теперь у меня в Лондоне свой собственный дом.

Он смотрел ей прямо в глаза.

— И все же ты жалеешь о своем замужестве.

— Нет, не жалею. Ты спас меня от ненавистного брака и сделал независимой от oтцa. Просто… просто я, как и ты, не предполагала, что союз наш будет длиться долго. Мы оба думали, что все кончится, когда ты, когда…

— Когда я умру. Но факт остается фактом — мы официально женаты.

Аврора задумчиво сдвинула брови.

— Я не вижу способа известить об этом факте общественность, даже появись у нас такое желание. Ведь это все равно что подписать тебе смертный приговор.

— Я уже говорил, что не намерен сообщать кому-либо свое настоящее имя, поскольку выдаю себя за моего кузена Брандона.

— Слишком ненадежная конспирация. Несмотря на перекрашенные волосы, в тебе вполне можно узнать Николаса Сейбина.

— Сомневаюсь. Я никогда не задерживался в Англии надолго. Меня мало кто знает.

— Клифтон, к примеру, знает тебя прекрасно. Сегодня весь вечер рассказывал мне о твоих необыкновенных подвигах. И Клифтон далеко не глупец, хотя и прикидывается простаком.

Николас молчал. Аврора окинула взглядом его пиратский наряд. Кинжал за широким поясом вовсе не выглядел бутафорным.

— Выдавая себя за другого, ты в то же время появляешься на публике в столь шокирующем наряде, хотя знаешь, что для многих ты в первую очередь бесстрашный и дерзкий пират, Капитан Сабля.

Николас блеснул в темноте белозубой улыбкой.

— Так уж мне захотелось.

Аврора задохнулась от возмущения. Его легкомыслие граничило с безумием.

— Нас не должны видеть вместе. Я не смогу объяснить, откуда я тебя знаю.

— Это как раз проще всего. Скажешь, что я кузен твоего покойного мужа. Никому и в голову не придет спрашивать, при каких обстоятельствах мы познакомились.

— Ты забыл кое-что очень важное.

— О чем ты?

— О твоей сестре. Если все раскроется и тебя повесят, я немедленно попаду в опалу и моей подопечной будет закрыт доступ в общество. В этом случае ей не сделать хорошей партии. Вряд ли ты хочешь для нее такой участи.

— Разумеется, я не хочу, чтобы все, ради чего я старался, пошло прахом.

Аврора пристально смотрела ему в глаза.

— Ты действительно хочешь, чтобы я была твоей женой? Выражение его лица оставалось непроницаемым.

— А разве у меня есть выбор?

Аврора ушам своим не верила. Она полагала, что он рад будет избавиться от брачных уз.

— Николас, — медленно, стараясь быть убедительной, начала она, — нам надо проявить рассудительность. Мы не сможем быть счастливы в браке. И на то есть целый ряд причин. Ты американец, я — англичанка, наши страны воюют друг с другом. Ты — искатель приключении, опасность — твоя стихия, что до меня, то я… далеко не авантюристка по своему складу. Насилие в любой форме вызывает у меня глубочайший протест. И что самое главное, мы… не любим друг друга. — Аврора замялась. Последний аргумент показался ей не совсем очевидным. Но что бы она ни испытывала к Николасу, это чувство не называлось любовью. — Мы не любим друг друга. Ты женился на мне ради сестры, в силу необходимости, а брак должен быть основан на любви и согласии.

Стоило ей произнести слово «любовь», как Николас упрямо сжал зубы. Но, быстро овладев собой, усмехнулся и, откинувшись на сиденье, вытянул ноги во всю длину.

— Что правда, то правда, любви между нами нет.

Авроре стало не по себе. Сама того не сознавая, она надеялась, что он станет возражать. Но чего, собственно, ждать от бретера и повесы, такого, как Николас Сейбин? Вряд ли он способен отдать свое сердце какой-нибудь одной женщине, тем более той, на которой ему пришлось жениться в силу сложившихся обстоятельств.

— Итак, ты и сам видишь, что оставаться вместе не имеет смысла. Проще говоря, я не хочу оставаться твоей женой, ты — моим мужем.

— Остается одна проблема, — медленно проговорил Николас, глядя на нее сквозь хитроватый прищур. — Поскольку мы провели вместе ночь, аннулирование брака невозможно.

Аврору обдало жаром при воспоминании о той ночи. Он был совсем рядом, его бедро почти касалось ее бедра, и она чувствовала тепло, излучаемое его мускулистым телом.

Он, видимо, тоже вспомнил ту ночь, потому что взгляд его медленно скользнул по ее телу, задержавшись на груди и бедрах.

Аврора вспыхнула от смущения. У нее возникло ощущение, будто Николас входит в нее, наполняя ее собой все глубже и глубже… Наслаждение пронзило ее словно стрелой.

Он бросил взгляд на ее живот.

— Наш союз не принес плода?

— Нет, — пробормотала она с явным сожалением. Хотя будь она беременна, убедить Николаса разорвать их союз было бы куда труднее.