Книга Натали, страница 19 – Андрей Ливадный

— Я вижу… только отсветы… — В ее голосе прозвучало глухое отчаяние. — Кто ты?

— Пехотная поддержка.

— Андроид?..

— Да.

«Гепард» Земцова, завершив гиперпространственный прыжок, вышел в метрику трехмерного космоса на удалении в сорок тысяч километров от планеты.

После угнетающей, наводящей подсознательную жуть абсолютной пустоты, где не работало большинство навигационных приборов, ощущения хлынули в разум Андрея буквально со всех сторон — в момент обратного перехода ожили сенсорные системы штурмовика, передавая множество разнообразных данных.

На миг Андрею показалось, что он утратил контроль над штурмовиком, — машину закрутило, но дюзы систем ориентации не включились, автоматически компенсируя вращение, — об этом следовало позаботиться пилоту, как и о сотнях прочих нюансов.

Отринув все иные ощущения, он все же стабилизировал «Гепард», мысленно проложив курс к расколотому размытой линией терминатора шарику планеты.

Ее масса давила, она ощущалась, как магнит, цепко ухвативший корабль незримыми нитями, восприятие гравитационного поля оглушало рассудок, но Андрей сумел побороть чувство дурноты, — стоило потерять осознание целостности всех систем корабля, сосредоточиться на чем-то одном, перестав воспринимать штурмовик как единый комплекс узлов и агрегатов, и крушение обеспечено.

На адаптацию у него оставалось около десяти минут — за это время корабль выйдет в район низких орбит, и там потребуется все внимание, вся собранность: посадка в неразведанной атмосфере на ручном управлении сама по себе представляла сложность, а внизу его поджидали иные сюрпризы — Земцов ни на секунду не сомневался, что город, на руинах которого он принял последний бой, до сих пор находится во власти остаточных киберсистем, которые отнесутся к появлению штурмовика крайне недружелюбно.

Андроид присел, сканируя окрестности.

Бой на перекрестке разгорался, и огневой контакт четырех сервомеханизмов, как пламя свечи, притягивал к себе опасных «мотыльков», чьи датчики в данный момент фиксировали растущую тепловую аномалию.

Странный тип мышления для несложного в принципе механизма, коим являлся дройд пехотной поддержки.

— Офицер?

Голос, синтезированный коммуникационным устройством, нес явный оттенок интонаций, в нем слышались вопрос, беспокойство и в то же время плохо скрытая досада.

— Я здесь… — ответил слабый голос.

Дройд проскользнул между наклонными плитами рухнувшего перекрытия и очутился посреди относительно чистого от обломков пространства. Два оконных проема, просевшие под тяжестью рухнувших этажей здания, превратились в подобие узких амбразур, вокруг громоздились обломки стеклобетона и, что немаловажно, — прутья арматуры, выполненные из металлокерамики.

— Хорошее укрытие. И достаточно экранированное, — прокомментировал свое впечатление дройд, присев на колени подле бессильно распластавшейся у одного из окон фигуры в исцарапанной, местами выщербленной фототропной броне.

Дройд понимал: взгляд человека сейчас напряженно следит за ним из-за дымчатого забрала гермошлема.

— Ты непонятный… — наконец прошептала она.

— Согласен, — дройд не стал отрицать очевидный факт. — Но у нас есть проблема поважнее моей неадекватности? Или не так?

— Так… Ты решил помочь мне… Почему?

Вопрос был важным. От ответа на него зависело многое, потому и ответ прозвучал без лжи:

— Я тоже хочу выбраться отсюда. Здесь, — андроид кивком указал в сторону зарниц, прорывающихся в импровизированный бункер через узкие щели в завалах, — я в состоянии помочь человеку, но что будет потом?

— В смысле?

— Потом, когда мы выберемся отсюда? Кто поможет дройду избежать утилизации?

Несколько секунд молчания.

— Я поняла… — Она говорила едва слышно, с болезненным придыхом. От сканеров андроида не укрылся тот факт, что бронескафандр был пробит в нескольких местах: на груди и правом бедре красовались вспенившиеся наружу комья аварийного герметика. — Если… выберемся отсюда… я помогу тебе.

— Догадалась, кто я такой?

— Догадалась.

— Тогда есть смысл познакомиться. Пусть пока механические истуканы изуродуют друг друга… нам же будет проще.

— Согласна… Меня зовут Ольга. Лейтенант Ольга Званская.

— Ты пилот серв-машины? — на всякий случай решил проверить дройд правильность толкования маркировки бронескафандра.

— Нет. Космическая пехота. Мы осуществляли зачистку…

Ей было больно говорить.

Зачистка. Андроид лишь покачал головой. В последний раз десантные корабли Флота Колоний совершали посадку в районе мегаполиса два месяца назад.

— Меня ранило. Нарвалась на «Хоплит» Альянса. Больше ничего не помню. Очнулась трое суток назад. Чувствую, что прошло много времени… но сколько, не знаю…

— Два месяца, — ответил дройд. — Система жизнеобеспечения работает?

— На резерве.

— Дай я подзаряжу твой скафандр. Как сама считаешь — раны затянулись?

— Думаю, да. Только без сервомускулатуры не шагнуть.

— Это сейчас исправим.

Человекоподобный механизм склонился над фигурой в бронескафандре, подключая к разъемам кабель подзарядки.

— Глупо как… И неправдоподобно… — тихо прошептала Ольга. — Я так радовалась, узнав, что война закончилась…

— И уж никак не думала, что тебя станет спасать дройд Земного Альянса?

— Точно… Как мне называть тебя? Человекоподобная машина чуть промедлила с ответом.

— Зови меня…

Окончание фразы потонуло в адском грохоте разрыва. Это залп ракетной установки зацепил руины, где прятались дройд и человек.

Бой наверху разгорался нешуточный.

«Гепард» снижался.

Времени и возможности совершить несколько уточняющих витков вокруг планеты попросту не оказалось: внезапно дала знать о себе боевая спутниковая группировка, обеспечивающая карантин планеты.

— Борт G-312, — стучалось в сознание монотонное предупреждение, — у вас есть одна минута, чтобы изменить вектор сближения с планетой. Посадка на поверхность запрещена.

Андрей не собирался вступать ни в переговоры, ни тем более — в схватку с аппаратами, блокирующими зону низких орбит. Минута, данная на размышление, позволяла на форсаже проскочить опасный участок. Конечно, форсирование двигателей при входе в атмосферу — не самый разумный маневр, но в данной ситуации выбирать не приходилось.

Штурмовик вибрировал, каждая переборка отзывалась мелкой дрожью на возрастающее сопротивление воздушной среды, обшивка начала нагреваться — «Гепард», словно падучая звезда, огненным росчерком пересек линию терминатора и ушел в тень планеты.