Книга Агнец, страница 114 – Кристофер Мур

Солдаты перестали мерить стены шагами и наблюдали за происходящим во дворе. К Иудиной чести, им с Симоном и еще несколькими парнями удалось угомонить небольшую толпу верных поклонников, что собрались получить благословение и исцелиться, но тут у Джоша случилась истерика.

За стенами Храма, с бастионов старого дворца Ирода Великого за нами наблюдали римские солдаты. Наместник приказал нескольким легионам на время праздника подтянуться в город. Римляне в Храм не входили, если не чувствовали назревающего бунта, но уж если они сюда войдут, прольется еврейская кровь. Целыми реками.

— Они не войдут. — В голосе Петра прозвенела крохотная нотка сомнения. — Они же видят — евреи между собой разбираются. А им наплевать, пусть мы друг друга хоть поубиваем.

— Ты за Иудой и Симоном следи, — посоветовал я. — Если опять затянут это свое «нет господина, кроме Господа», римляне здесь окажутся быстрее палаческого топора.

Наконец Джошуа выдохся, весь вспотел и уже едва мог пошевельнуть мотком веревки. Но торгующей братии в Храме не осталось. За Джошем уже следовала довольно внушительная толпа — и все орали на изгоняемых из Храма торговцев. Одна толпа — человек восемьсот, а то и тысяча, — не давала жрецам вызвать гвардию и накинуться на Джошуа тут же. Джош отбросил веревку и повел людей туда, где мы стояли в ужасе.

— Жулье, — запыхавшись, бросил он на ходу. Потом подошел к девочке с усохшей рукой — малышка ждала его подле Иуды. — Что, испугалась? — спросил у нее Джош.

Девочка кивнула. Джошуа положил ладонь на ее парализованную ручку.

— А эти дяди в высоких шапках сюда идут? Девочка опять кивнула.

— Ну вот, все. Можешь пальчиком сделать вот так? — И он согнул и разогнул средний палец. — Нет, не на этой ручке, на другой.

Джош отнял ладонь от сухой руки, и девочка пошевелила пальцами. Связки и мышцы расправились, налились жизнью, и рука стала в точности похожа на другую.

— Вот, — сказал Джошуа. — Теперь разогни пальчик. Очень хорошо. Теперь покажи его тем дядям в высоких шапках. Вот и умница.

— Какою властью производишь ты все эти исцеления? — спросил один жрец, очевидно старший по званию в группе.

— Нет господи… — заорал было Симон, но его подрезал удар Петра в солнечное сплетение.

Рыбак толкнул зилота наземь и сам шлепнулся сверху, яростно шепча Симону на ухо. Андрей придвинулся сзади вплотную к Иуде и, судя по выражению лица, читал ему такую же лекцию, не прибегая к полному контакту.

Джош взял маленького мальчика из рук матери и прижал к груди. Ноги мальчонки трепыхались в воздухе, будто в них не было ни единой косточки. Не отрывая от малыша взгляда, Джошуа спросил:

— А какой властью крестил Иоанн?

Жрецы переглянулись. Толпа придвинулась поближе. Мы в Иудее, на родной территории Иоанна. Жрецы соображали: перед такой толпой лучше не ставить под сомнение власть Иоанна, дарованную ему Богом, но играть Джошу на руку им было не с руки.

— Этого пока мы сказать не можем, — ответил старший.

— Ну вот и я не могу, — сказал Джош.

Он поставил малыша на землю и придержал его, пока ножки не налились силой и не приняли полный вес тела — тоже, вероятно, впервые в жизни. Мальчонка пошатнулся, как новорожденный жеребенок, Джош подхватил его и засмеялся. Потом взял за плечи, подвел к матери и лишь затем повернулся и впервые взглянул на жрецов.

— Будете испытывать меня? Валяйте. Спрашивайте, что захотите, ехидны, но я буду исцелять этих людей, и Слово Господа дойдет до них наперекор всем вам.

Пока он это говорил, Филипп подступил ко мне сзади и прошептал:

— Ты его можешь вырубить каким-нибудь восточным приемчиком? Надо утащить его отсюда, пока он больше ничего не наговорил.

— Мне кажется, уже поздно, Филипп, — ответил я. — Сейчас главное — не дать толпе разойтись. Ступай в город, приведи побольше народу. Толпа сейчас — его единственная защита. И найди Иосифа Аримафейского. Он может пригодиться, если тут все выйдет из-под контроля.

— А что, еще не вышло?

— Ты меня понял.

Инквизиция продолжалась два часа: жрецы применяли все риторические ловушки, которые только могли придумать, и Джошуа иногда выпутывался, а иногда лез напролом. Я тем временем изобретал способ вывести его из Храма, избежав ареста, но замечал, что все больше храмовых стражников покидает стены и скапливается у ворот.

А старший жрец тем временем бубнил:

— Человек умирает, не оставив после себя сыновей, но его вдова выходит замуж за его брата, у которого три сына от первого брака…[и так далее] Эти трое выходят из Иерихона и направляются на юг со скоростью три целых и три десятых фарлонга в час, но с собой ведут двух ослов, которые несут на себе по два…[и так далее] И вот Шабат заканчивается, и они могут продолжать путь сверх той тысячи шагов, что им положена по закону… а ветер дует в юго-западном направлении со скоростью два фарлонга в час…[и так далее] Сколько воды потребуется им на все путешествие? Ответ давай в бочонках.

— Пять, — сказал Джошуа, едва жрец умолк. И все поразились этому чуду.

Толпа взревела. Какая-то женщина завопила:

— Да он точно Мессия!

— Сын Божий пришел к нам, — крикнула вторая.

— От вас помощи, как от козла молока, — сказал им я.

— А ты решение не расписал, не расписал! — заголосил самый младший жрец.

Пока жрец бубнил, Иуда с Матфеем записывали задачу на каменных плитах, но очень быстро потеряли нить. Они переглянулись и покачали головами.

— Пять, — повторил Джошуа. Жрецы растерянно переглянулись.

— Ответ верен, но это не дает тебе власти исцелять во Храме.

— Через три дня не будет тут больше Храма, ибо я разрушу его, а с ним — и ваше гадючье гнездо. А еще через три дня воздвигнется здесь новый Храм, в честь отца моего.

Тут я не выдержал, схватил его поперек груди и потащил к воротам. Остальные апостолы по плану выстроились вокруг нас свиньей. На них снаружи напирала толпа. За нами шли уже сотни.

— Постой, я еще не закончил! — вопил Джошуа.

— Закончил-закончил.

— Воистину подлинный царь Израильский пришел и принес с собой Царство, — закричала какая-то женщина.

Петр дал ей подзатыльник:

— А ты не подсказывай.

Одной лишь массой толпы нам удалось эвакуировать Джоша из Храма и протащить по улицам к самому дому Иосифа Аримафейского. Тот впустил нас и провел в верхнюю комнату с высоким сводчатым каменным потолком, роскошными коврами на полу, целыми горами подушек и длинным низким обеденным столом.

— Вы здесь в безопасности, вот только не знаю, надолго ли. Уже созван Синедрион.

— Но мы только что из Храма, — сказал я. — Когда успели?