Онлайн книга «Аберрация»
|
— Почему? — Опасно. — Здесь кругом опасно! — отрезал Роулинг. — У нас нет выбора. — Это действительно плохая идея, Фрэнк, — пропыхтел Нганакаа, поднимаясь. — У тебя есть получше? — Не знаю… Возможно, если бы мы смогли найти разрыв метрики… — Откуда здесь возьмутся «щели»? — Я думаю, — вмешался Береснев, — коллега имеет в виду, что мощное тайм-поле, которое генерирует «Хронос», неизбежно вызывает сильные локальные искривления метрики пространства, вплоть до микроколлапсов. Теоретически такие «микродыры» могут привести нас внутрь комплекса. — А практически? — хмыкнул Роулинг. — Так, парень, — повернулся он к Гитару, — активируй страйкер и целься вон туда, — указал на мутное «веретено» между двух каменных останцев, похожих на клыки исполинского ящера. «Геккон» молча повел турелью в указанном направлении. Молния разряда стеганула вихрь без видимого эффекта. — Ну вот, я же гово… — начал было Роулинг, но в этот момент между камней полыхнула невыносимо яркая белая вспышка, а по земле в сторону людей метнулась стремительно расширяющаяся угольно-черная трещина. Никто, даже Гитар, не успел ничего предпринять. Странная трещина вмиг достигла ног профессора Нганакаа, и тот, нелепо взмахнув руками, исчез в чернильной пустоте. Несколько секунд все оторопело таращились на зловещий провал, который будто насытившись своей жертвой, перестал расти и лишь едва заметно пульсировал, словно живой. — Какого черта?! — наконец хрипло выдавил Роулинг и боком двинулся к провалу, выставив перед собой универсальный лимьер*. — Осторожнее, Фрэнк! — дернулся к нему Береснев. — Стойте на месте, Кирилл! — вскрикнула Ирен. Лишь Гитар молча смотрел не на них, а куда-то в сторону, и турель страйкера была повернута туда же. Береснев оглянулся и, проследив за ним взглядом, тоже замер. Там, почти не видимый на плывущем разводами зеленом фоне «лепестка» Цветка, стоял человек в комбезе и защитном шлеме ремонтника с опущенным забралом. Роулинг, не дойдя метров трех до черного ничто, остановился, медленно поводя раструбом лимьера в стороны. — Ничего не понимаю, — громко произнес он. — Там ничего нет! — Что значит, ничего? — нервно поинтересовалась Ирен. — Совсем ничего… — Роулинг спрятал прибор в чехол на поясе и повернулся к остальным. — Эт-то еще кто?! — Он увидел незнакомца. — Мне почему-то кажется, что он знает, куда делся профессор Нганакаа, — откликнулся Береснев. Словно услышав его слова, человек в шлеме ремонтника поднял руку в понятном всем приветствии и двинулся к ним. На пути его оказалась черная трещина, и люди, затаив дыхание, ждали, как поступит незнакомец — ширина провала перед ним достигала более трех метров. Однако это не смутило его, он просто перепрыгнул препятствие. Береснев отметил про себя, что прыжок больше походил на короткий полет, а по антрацитовой поверхности при этом пробежала странная рябь, будто чернота отреагировала на движение воздуха над ней. Человек остановился в нескольких шагах от ученых и заговорил на волне приема шлемов HMD. Его слышали все. — Вы зря пришли сюда, в зону хронодиффузии. Здесь небезопасно. — Ты кто такой? — агрессивно, стараясь скрыть растерянность, спросил Роулинг. — Я хардтаймер. Повторяю, вам лучше покинуть зону… — Что такое «хардтаймер»? — поспешил вмешаться Береснев. — Сейчас это не имеет значения. Вы находитесь в опасности… — Надо же, какой заботливый! — Роулинг вынул из кобуры пистолет. — Отвечай на вопрос, иначе… — Он не договорил. Пистолет в его руке вдруг вспыхнул на миг мертвенно-зеленым светом и рассыпался в пыль. — Ах ты, черт! — Вы находитесь в зоне неустойчивого временного потока, — спокойно заговорил незнакомец. — Ваши защитные комплексы выйдут из строя в течение получаса по вашему локальному времени. Немедленно возвращайтесь! — Мы не можем. Нам обязательно нужно попасть в комплекс «Хроноса», — сказал Береснев. — Необходимо отключить хроногенератор, потому что… — Вы ничего не сможете сделать, аберрация уже произошла. Возвращайтесь! — Какая аберрация? Что вы имеете в виду? — Ваш генератор создал резонансную тайм-волну, которая породила одиннадцать метрических клонов основной реальности. В результате аберрации возникли двенадцать независимых миров, и они уже начали каждый свой путь в Универсуме. — Что он несет?! — хрипло произнес Роулинг. — Он говорит, что «Хронос», из-за нештатного пуска, породил вместо одной хроносферы дюжину, — вздохнул Береснев. — Это как бы отражения одной, главной реальности в одиннадцати зеркалах… — Я, кажется, поняла, — вмешалась Ирен. — У Цветка, как его назвал профессор Нганакаа, ровно одиннадцать «лепестков». Видимо, это наше восприятие внешних поверхностей возникших хроносфер… — Но тогда бы мы видели Цветок не со стороны, а как бы из его центра, — возразил Кирилл, — потому что, по логике, именно там должен находиться «Хронос». Настоящий. — Я уже сказал, что метрические клоны полностью независимы от исходной матрицы, — повторил незнакомец, — и Универсум уже принял их в свою структуру. Для выполнения вашей миссии, какой вы ее себе представляете, необходимо пройти все одиннадцать клонов и в каждом отключить хроногенератор. Такая задача вам не под силу. Этого не смогу сделать даже я, хардтаймер. — Все равно не понимаю, — сердито произнес Роулинг. — Мы пришли как раз из нее, из главной реальности! Значит, все остальные — отражения, мираж? И если мы отключим «Хронос» в центре Цветка, то есть главный, отражения исчезнут, а наша реальность вернется в изначальное состояние. — Не совсем так, Фрэнк, — мягко возразил Береснев. — Наш друг, хардтаймер, утверждает, что с момента возникновения все хроносферы стали равновероятными, а это значит, что где бы мы не отключили «Хронос», прошлого не вернешь. — А я бы попытался, раз уж мы здесь, — упрямо сказал Роулинг. — Вы не сможете, — снова заговорил незнакомец. — Каждый хроногенератор окружен потенциальным барьером, который почти невозможно преодолеть… — Ага, значит все же можно! — Вероятность успеха — меньше одного процента. — Но ведь ты как-то ходишь тут? — Я — хардтаймер. — Слушай, приятель, я очень не люблю, когда меня держат за недоумка! — зарычал Роулинг. — Немедленно объясни нам, что это такое «хардтаймер»? — Не могу. Информация изменит вашу личную вероятностную линию, и тогда вы уже не сможете вернуться в свою реальность. — Ладно, черт с тобой! Ты сам, насколько я понимаю, как-то проходишь эти потенциальные барьеры? |