Книга Огненный глаз Тенгри, страница 18 – Дмитрий Федотов

Я даже не особенно удивился, узнав, что он отъехал буквально за пять минут до моего появления. «Спокойно, Холмс! Обстоятельства играют против вас, значит нужно обойти эти обстоятельства!»

И я обошел. «Извозчик» — вихрастый и рыжий как лис дедок — на раздолбанной «десятке», узнав, куда ехать, запросил сразу двести рублей.

— Почему так дорого, отец? — попробовал торговаться я.

— За порожняк, — невозмутимо парировал тот. — Ты что, думаешь, я тебя там дожидаться стану?

— А если я на пять минут?

— Ври больше! В «Апрель» на пять минут не ездют!..

Пришлось соглашаться. Я твердо пообещал себе, что слуплю с шефа три сотни — разумеется, через кассу — на транспортные расходы.

До поселка от вокзала всего-то было десять километров, но добирались мы туда целых полчаса. На выезде из города из-за аварии образовалась длиннющая пробка. Я сидел тихо, слушая разглагольствования деда и моля только об одном: чтобы тот не вздумал повысить таксу за вынужденный простой.

— Вот как ты думаешь, парень, почему мы в пробке стоим?

— Так ведь авария на переезде, — осторожно напомнил я.

— Фигня! Просто ездить народ не умеет! Напокупают корочек, усядутся в свои шевролюги-мерседесы и думают, что крутые водилы! Вот раньше-то как в автошколах учили: и правила движения, и вождение, и матчасть в обязательном порядке. А теперь?.. На компьютере кнопочки потыкал, баранку две недели покрутил — и уже водитель! Тьфу!.. Особенно бабы. Мужик — тот хотя бы колесо пробитое на запаску сменить может. А эти?.. Да они ж карбюратор от вибратора не отличат!

— Ну, это уж вы чересчур, отец, — не выдержал я. — Даже сами гаишники говорят, что женщины попадают в ДТП вдвое реже мужчин.

— Потому что их в три раза меньше!..

Так, за приятной беседой, мы добрались до кованых ворот в кирпичной стене в рост человека, над которыми сияла вычурная вывеска — «Поселок индивидуальной застройки «Апрель». Я расплатился с рыжим дедом, и он тут же укатил обратно в город. Я же, с интересом оглядевшись, поскольку не был тут ни разу, направился к турникету справа от ворот.

Выглядело сие поселение, признаться, весьма одиозно. Ну представьте: периметр в добрый километр, огороженный каменным забором, по верху которого установлены системы видеонаблюдения и датчики движения. Ворота всего одни и будка охраны. Ворота, кстати, с электроприводом. Интересно, а что будет, если вдруг электричество отключат? Очень напоминает обыкновенную зону! Только вертухаев на вышках не хватает. Однако ж цены на домики здесь просто космические. Видать, ностальгия у наших олигархов по прошлой-то жизни!..

В будке за толстенным стеклом, как в банке, скучал здоровенный детинушка в форме известной в городе охранной конторы «Рысь». Перед ним на служебном столе стоял портативный телевизор. Второго охранника, положенного по штату, нигде не было видно.

Я вежливо постучал в стекло, детина никак не отреагировал. Он весь был поглощен каким-то зрелищем на голубом экране. Тогда я нажал кнопку селектора и рявкнул, не жалея связок:

— Встать! Смиррна!

Амбал вздрогнул могучим телом и непроизвольно оглянулся. Наверное, решил, что нагрянула проверка. Но в следующую секунду сообразил, в чем дело, уставился на меня через стекло, и лицо его медленно приобрело багровый оттенок.

Я же улыбнулся ему своей самой обаятельной улыбкой и знаками попросил открыть турникет. Продолжая сверлить меня мрачным взглядом, парень нажал кнопку, и над вертушкой загорелся зеленый свет.

Однако не успел я миновать ее, как распахнулась дверь будки, и дорогу мне заступил все тот же детинушка, сжав пудовые кулаки и играя желваками на своей круглой физиономии.

— Привет! — сказал я. — Разрешите пройти?

— Ты кто такой, юморист недоделанный? — зарычал охранник, надвигаясь на меня, как «Титаник» на айсберг.

— Нехорошо грубить незнакомым людям, молодой человек! — строгим голосом изрек я. — Они могут обидеться и сделать вам бяку.

— Чего-о?!

— Физическое замечание, родной…

— Да я тебя сейчас…

Детинушка неожиданно резво взмахнул своими оглоблями, и мне пришлось сначала увернуться от захвата, а уж затем совершить обещанное. Моего удара — «крыло ласточки» — он, естественно, даже не заметил. Просто вдруг почувствовал, что в легких не осталось ни капли кислорода, раскрыл по-рыбьи рот и с размаху сел на асфальт дорожки.

— Ай-я-яй, сенсей, нехорошо обижать слабых! — услышал я знакомый голос откуда-то сбоку. Из-за угла будки появился человек, которого я меньше всего ожидал здесь увидеть.

— Костя?!

— Он самый, Дмитрий Алексеевич. — И Константин Кириллов по прозвищу Кирюха, мой бывший ученик по клубу славянских единоборств, с радостной улыбкой протянул свою сухую и крепкую ладонь. — Сколько лет, сколько зим!

— Здравствуй, Кирюха. Как же ты здесь оказался?

— Надо же где-то деньги зарабатывать, — пожал он плечами.

— Но ты ведь, кажется, в университет поступил? На исторический? — попытался припомнить я.

— Ну да. Только ведь на стипендию не проживешь. — Костя нагнулся к зашевелившемуся напарнику. — Чем это вы Егора?.. «Крыло ласточки»?

— Молодец! Не забыл еще?

— Да я же из клуба не по собственной воле ушел. Разве не помните?

Я вспомнил. Неприятная история. И банальная. Костя возвращался домой с тренировки, увидел в подворотне двух дебилов, терзающих девчонку, ну… и сделал им сгоряча жесткое внушение. В результате один из уродов очутился в больнице, а второй… Второй оказался племянником начальника городского ГАИ, самого Железного Федора — полковника Фесенко. Полковник слыл человеком справедливым, но, видимо, не выдержал давления матери отморозка — своей сестры. Дело, конечно, замяли, но условием этого явилось отчуждение Кирюхи от клуба.

— Что ж ты за городом-то сидишь? А как же учеба?

— Да это временно, на лето, — отмахнулся Костя, поднимая напарника и заводя его в будку. — А так я в универе и сижу! Во втором корпусе, знаете?

— Угу… А я к вам сюда тоже не по своей воле попал. Задание у меня.

— Ух, ты! От кого же? Мы вышли из будки и медленно двинулись по дорожке к домам.

— От шефа. Я уже второй день работаю в «Городском вестнике», журналистом.

— А-а, тогда, наверное, вы из-за пожара приехали?

— Точно! Расскажешь?

— И покажу. Идемте!

Мы двинулись по центральной улочке без названия, имевшей кроме проезжей части даже что-то вроде тротуара с одной стороны. Улочка была заасфальтирована, а пешеходная дорожка выложена серым бутовым камнем. Несмотря на полуденное время, поселок казался вымершим — никакого движения ни снаружи, ни внутри, в палисадниках, засеянных американской газонной травкой, кое-где разбавленной цветниками.