Книга Огненный глаз Тенгри, страница 47 – Дмитрий Федотов

— И Сагди был одним из этих охотников?

— Необязательно. Если бы это было так, он просто забрал бы предметы и исчез. Но у него явно был свой интерес в этих раритетах!

— То, что вы изложили, господин Котов, не лишено логики, — серьезно заключил Крюгер.

— Благодарю, профессор, — усмехнулся я. — Но все это звучит лишь как мои догадки. А для криминальной милиции, расследующей кражу в музее и возможное убийство, нужны веские доказательства. В мистику теперь никто не верит!

— И какие же доказательства устроили бы ваших криминалистов?

— Материальные улики, разумеется.

— Например, некие документы…

— А что, есть такие?

— Думаю, таковые найдутся. Кстати, извините за нескромный вопрос, а что с вами-то приключилось? — профессор жестом обвел лицо.

— А это, кстати, наверное, сошло бы за необходимое доказательство, — кивнул я и кратко поведал Крюгеру о вчерашней битве.

— Вы уверены, что видели коршуна? — нахмурился немец.

— Почти. Я допускаю, что все это подстроил именно Урманов. Но зачем и каким образом?

— Зачем — вполне понятно. Вы ему мешаете своими действиями, и он решил вас припугнуть.

— Но ведь его тотем — волк?!

— Если вы правы, и Урманов каким-то образом обрел силу Белого шамана, вид тотема уже не имеет значения. — Крюгер посмотрел на часы и развел руками. — Извините, господин Котов, мне нужно идти на лекцию. Ваши студенты — очень требовательный народ!

— Спасибо, профессор, вы мне здорово помогли! — я с чувством пожал его мягкую руку. — Не смею вас больше задерживать.

Я вышел из кабинета и нос к носу столкнулся с доцентом, который топтался под собственной дверью, как студент-второгодник в деканате.

— Господин Кривоногов, что это с вами?! — не смог сдержать я удивления.

— Не хотел вам мешать, господин Котов, — бледно улыбнулся тот. — Вы закончили беседу?

— Благодарю вас, все отлично! Интервью было весьма содержательным, — раскланялся я и поспешил ретироваться, так как доцент снова начал разглядывать мои «боевые» отметины.

Теперь мне нужно было срочно встретиться с Ракитиным. Потому что идею Крюгера мог реализовать только он.

Солнце еще не успело полностью взять власть над городом, и под прикрытием густой листвы можно было спокойно передвигаться пешком, не рискуя истечь п?том.

Я благополучно дошел до управления криминальной милиции на Зеленом проспекте. В будке охраны снова сидел смурной Степан Бульба и от безделья скручивал на пальце из гвоздиков колечки.

— Здоровэньки булы, пан сержант! — вежливо сказал я.

— А-а, пан журналист! — нехорошо обрадовался Бульба, откладывая гвоздики и воздвигаясь над столом. — Вас-то мнэ и трэба!

— В чем дело, Степан? — на всякий случай я отступил назад.

— Пан капитан велэли вас здэсь чэкаты и найшвыдко доложиты, як вы нарисуетэсь.

— А где же капитан Ракитин? Я его тоже хотел бы видеть.

— Та вин сэйчас дужэ знайчовий разговор мает з полковником Бэрэстом.

— Неужели Николай Матвеевич нашим делом заинтересовался? — нарочито небрежно спросил я.

— А вы и пана полковника чуетэ? — удивился Бульба.

— Вообще-то, он мой родственник, — округлив глаза, шепотом сообщил я.

Это известие добило окончательно простодушного Степана. Он виновато заморгал, вытянулся в струнку — точнее, в телеграфный столб — и пробасил:

— Звиняйтэ, пан Котов, ласкаво просымо до найшого управлэния! Я принял солидный вид и прошествовал через открытый турникет на лестницу.

— Бывает, сержант. Еще увидимся!

Я поднялся к кабинету Олега, но дверь оказалась заперта, и я уселся напротив нее на подоконник.

«Если бы удалось раздобыть какие-нибудь документы, — принялся размышлять я, — например, полицейские протоколы об обстоятельствах смерти Крашенинникова и Крюгера, то там вполне могло бы обнаружиться кое-что интересное. Ведь оба имели длительный контакт с украденными раритетами и вполне могли стать жертвами религиозного преследования. Если не чего-то более страшного…»

Я невольно передернул плечами и поморщился — избитые птицами, они до сих пор напоминали о вчерашнем кошмаре саднящей болью. Мысли тут же вернулись на двенадцать часов назад. «А ведь был там коршун! Ей-богу, был!.. Ялкыны-тилгэн, помечающий очередную жертву Тенгри… Выходит, меня теперь тоже пометили, и надо ожидать появления Небесного Пса?»

От невеселых дум меня отвлек Ракитин, появившийся по обыкновению совершенно неожиданно и не с той стороны, откуда я его ждал.

— Ого, мистер сыщик! Вас-то мне и не хватало! — хищно оскалился он, распахивая дверь кабинета. — Прррошу!..

— Зачем так плотоядно, инспектор? — насторожился я.

Мы уселись каждый на свое излюбленное место, Олег тут же закурил, и я, помедлив, последовал его примеру. Разговор, похоже, обещал быть долгим и не очень приятным.

— Итак, Холмс, для начала я весь внимание, — напористо продолжил Ракитин. — Ваш отчет!

— Извините, инспектор, не успел распечатать! — я решил тоже занять позицию «активной обороны».

— Разрешаю доложить устно. Кстати, что у вас с лицом, Холмс?

— С кровати упал. И так — десять раз!

— А если серьезно, Димыч?

— Вороны побили.

— Я говорю, серьезно!..

— Куда уж серьезнее. У меня и свидетель имеется…

Я кратко пересказал Олегу свои похождения и приключения последних суток, опустив интимные подробности. Ракитин очень внимательно выслушал, тщательно осмотрел мою поклеванную голову, заставил задрать рубашку и исследовал ссадины на спине. Но в конце концов вынужден был признать, что я ничего не сочинил.

— И все равно, этого просто не может быть! — растерянно развел он руками, возвращаясь на свое место за столом.

— «Есть многое на свете, друг Горацио…» — вздохнул я, одеваясь.

— Нет, конечно, птицы изредка нападают на людей, но при чем тут мистика? — уперся Олег. — Всему этому наверняка есть простое научное объяснение.

— А вот профессор Крюгер считает шаманов реальной силой. По крайней мере, им подвластны некоторые, так называемые, экстрасенсорные способности. Наука пока не может объяснить их механизм, но факт существования более не отрицает.

— К чему ты клонишь?

— Олежек, сделай срочный запрос в Питер, в архивы. Пусть посмотрят полицейские отчеты за февраль 1755 года. Точнее, отчет об обстоятельствах смерти академика и профессора Степана Петровича Крашенинникова.

— И что это нам даст?

— Доказательства мистической подоплеки наших нынешних событий.