Книга Бедный маленький мир, страница 122 – Марина Козлова

– Яичко всмятку, – сказала она и осторожно погладила Виктора по плечу, – хлебчик с маслом. Смотри, какой хлебчик симпатичный, итальянский… Чиабатта называется. Чаек с медом. А у тебя телефончик звонит. Десятый раз, между прочим.

– Выбрось его в унитаз, – предложил Виктор. – Или в окно.

– Теперь звонит домашний. – Настя ушла в гостиную и вернулась с трубкой. – Тебя некто Юля спрашивает.

– Виктор Александрович, это Юся, Ванькина подруга! – заорала трубка. – Я вам на мобильный… Вы помните меня? Вы у меня дома были, в Москве, перед тем, как в Ростов Великий ехать. Я Ваньке звоню, а у нее телефоны не отвечают. Вы мне скажите, что с Ванькой?

– А мои телефоны у вас откуда? – Виктору было решительно наплевать, откуда у Юси его телефоны, но он решил потянуть время.

– Так она же мне и дала! На всякий случай. Ну, как дополнительный контакт. Что с Ванькой?

– Я не могу этого объяснить, – вздохнул Виктор.

– Почему?

– Потому что объяснить это невозможно.

– Че там невозможного, епрст? – с пол-оборота завелась Юся. – Где моя детка? Она жива-здорова? Она в Киеве?

– Нет, в Чернигове, – внезапно разозлившись, сказал Виктор и тут же подумал, что теперь и так нельзя сказать. А как можно сказать? Она была в Чернигове, а теперь ее вообще нигде нет?

– О, е-мое! – раздалось на том конце связи. – Ох, Виктор Александрович, говно-то какое… А что делать-то?

– Повеситься, – предположил Виктор Александрович и, подойдя к двери спальни, решительным жестом пресек партизанскую попытку Настены проникнуть к нему с подносом.

– Я к вам приеду, – вдруг твердо и уверенно заявила Юся. – Только завтра. Сегодня уже никак.

– Зачем? – испугался Виктор ее нечеловеческого напора.

– Ваньку спасать.

Ему захотелось засмеяться. Потом ему захотелось заплакать. И самую малость снова захотелось жить. Почему-то.

– Приезжай, чего уж там.

Он встретил ее в Борисполе. Юська в алых сапогах на высоченном каблуке и в плаще цвета хаки, похожем на шинель красноармейца, волокла за собой сумку на колесиках и вертела головой, отчего ее волосы блестящей черной волной перетекали с плеча на плечо.

– Здравствуйте, Виктор Александрович, – увидела его наконец.

– Можно просто Виктор.

– Не вопрос, – кивнула Юся.

Она тут же взяла его под руку и прижалась бедром к его ноге. Слегка. А Виктор вспомнил, что рассказывала ему Иванна о широте взглядов своей любимой подруги и ее сексуальной непринужденности, и растерялся. И стал быстро соображать, удастся ли ему избежать насилия в аэропорту и хотя бы добраться до дома для начала. От недостойных в данной ситуации мыслей ему стало даже немного смешно.

– Вы чего так задеревенели, Виктор? – поинтересовалась Юся и шевельнула бедром.

Все напряжение последних дней сначала сжалось в нем в сверхплотный тугой комок, но вдруг стало постепенно рассасываться. И он почувствовал легкое головокружение, что-то вроде кислородного голодания.

– Пойдем… – буркнул он и, крепко взяв за руку, потащил Юську в сторону туалета.

Моющий руки громадный байкер с бритыми висками мог в течение нескольких секунд наблюдать, как взрослый, приличный с виду мужик заталкивает в кабинку миниатюрную барышню в алых сапогах и сумку на колесиках. И барышня и сумка сопротивлялись слабо. Байкер хмыкнул и удовлетворенно похлопал себя по кожаному гульфику.

А Виктор развернул Юську, с треском стащил с нее узенькие бриджи вместе с трусами и обнаружил полную готовность и одобрение. Усмехнувшись, признался, что никогда в жизни не делал это в туалете, тем более – в общественном.

– А я в свободное время только этим и занимаюсь. – А спустя некоторое время добавила: – Ну ты же ответственный сотрудник МЧС.

– Уже нет.

– Связи-то остались?

Виктор вздохнул.

– Ну вот. – Юська моргала, глядя в зеркальце пудреницы, и изза недавней туалетно-сексуальной оргии не могла поднести кисточку к ресницам – постоянно промахивалась. – Пожалуйста, я тебя очень прошу, давай полетаем. А?

Из туалета они переместились в дорогой зал ожидания, где кроме них только смуглый черноволосый мужчина с густо набриолинеными кудрями и в замшевой куртке цвета лосося, застегнутой на все пуговицы, спал на узком кожаном диване.

– Очень хочется полетать над этим городом, – объяснила Юська. – Я, в конце концов, примчалась сюда не для того, чтобы ты брутально насиловал меня в аэропортовском сортире.

– Давай я пиво возьму в баре, – предложил Виктор, не зная, как реагировать на такое подлое обвинение.

– Лучше водки. – Юська посмотрела на него из-под челки воронова крыла зеленым обманчиво жалобным глазом, который вмещал в себя не только всю многовековую печаль еврейского народа, но также и всю его беспредельную аферистичность.

– И там нет больше города, – добавил он, придвигая к ней бокал с мартини. – Водка в баре какая-то вся левая, так что пей что дают.

– Ну, над тем местом, значит, где он был, – упрямилась невозможная Юська.

– А зачем?

– Не знаю. Я хочу что-то почувствовать, – вдруг сказала она серьезно. – Я Ваньку знаю почти всю жизнь. Я ее чувствую как себя. – Юська постучала себе в грудь длиннющим малиновым ногтем. – Мне вот всегда ужасно нравился ее запах. Только не смейся! От нее всегда немного пахло самым первым жасмином, новорожденным, знаешь, когда цветку жасмина не больше часа. Такой вот естественный запах.

– Знаю, – согласился Виктор. – Воистину так.

– У меня когда-то были трудности с сексуальной идентификацией… ну чего ты хмыкаешь, пей свое пиво… и я была как-то сексуально дезориентирована после травматического романа с одним козлом вонючим. Ну, это неважно. Так я даже в нее влюбилась, в Ваньку. И даже пыталась ее домогаться.

– А она что? – напрягся он, сделал слишком большой глоток, закашлялся и стал стряхивать пивные капли со свитера.

Юська посмотрела на него и расхохоталась.

– Какие вы все пугливые, мальчики, – отметила довольно. – Такие смешные…

– У тебя тушь размазалась, – мстительно заявил Виктор.

– Ванька – всем ребятам пример! – подняла палец Юся. – Она, несмотря на всю свою гуманитарную утонченность, является железным конем революции и гетеросексуальна, как черт знает что…

– Хорошо, полетаем, – вдруг решил Виктор. – В твоем предложении что-то есть.

Но полетать удалось только через два дня: через МЧС-овских вертолетчиков Виктор нашел начальника авиаклуба, который тем не менее категорически отказался предоставить штурвал сомнительной, на его взгляд, барышне Юсе. И не сдался, несмотря на то, что она, не используя, к удивлению Виктора, ненормативной лексики, долго, прямо-таки в изысканных выражениях рассказывала ему о налете часов, особенностях механики и конструкции крыла своей «Ностальжи», а также демонстрировала подтверждающие ее пилотную квалификацию документы московского ДОСААФ.