Книга Таких не убивают, страница 100 – Кир Булычев

— Он к нам на «газике» приехал. Я не знаю, что там Анатолий Васильевич маме говорил про Руслана. А мама его не любит, она думает, что Руслан — преступник и наркоман. Вот она и выманила Руслана к нам… будто ей надо с ним поговорить. А там его ждал Анатолий Васильевич. Он вышел и ждал у подъезда.

— Руслан сопротивлялся?

— Зачем ему сопротивляться? Он же ни в чем не виноват.

— Если он ни в чем не виноват, что он делал вечером на Школьной улице?

— Он хотел поговорить с Сергеем, но увидел гостей и не стал.

— О чем?

— У них были дела.

Лидочке хотелось сказать Даше, что спрашивала Сергея о толстяке, а тот ответил, что не знает его. Но промолчала.

— А что Руслан делал ночью в доме Сергея?

— Его там не было! Слово даю, не было. Это совпадение! Мало у кого большая нога?

— Знаете, что я скажу, Даша, — ответила Лидочка. — Я не совсем вам верю. Вы вчера мне говорили неправду и сейчас говорите не всю правду.

— Почему вы так думаете?

— Потому что Руслан очень боялся, что его кто-то там заметил. Он даже едет ко мне в надежде, что его я не узнаю — нет, не вяжется это с версией о желании поговорить.

— Но если его заподозрят, его могут выдворить из Москвы. У него нет постоянной прописки.

— А что он делает?

— Он очень талантливый… А скажите, его посадят в тюрьму?

— Не знаю.

— А я знаю. Для этого следователя он просто находка. Без прописки. Никому не нужный, беззащитный! Если надо быстро закрыть дело, он первый кандидат в убийцы.

— Вы говорите его словами?

— Я говорю правду.

— Вы его любите?

— Еще чего не хватало! Он совершенно неэстетичен. И вообще попрошу не вмешиваться в мои личные дела. Я люблю другого мужчину.

— Тогда скажите мне, Даша, почему вы мне сейчас позвонили? — вздохнула Лидочка.

— Я надеялась, что вам станет стыдно. Раз в жизни!

— Мне не стало стыдно.

— Тогда мне стыдно за вас! Человек попал в тюрьму из-за вашего доноса.

— Чепуха! Если он и попал в тюрьму, то потому, что залез в дом Сергея в ночь убийства. И как только он признается, где и куда бросил пистолет, все станет на свои места.

— Он никогда не скажет.

— Почему?

— Почему? Может, вы еще скажете, что он украл видик? Что часы утащил?

— Я ничего не говорю.

— Тогда до свидания!

Даша повесила трубку.

Что делать, если ты неожиданно для себя попала в центр событий, которые тебе тягостны? И теперь окружающие, куда более близкие к покойному, имеют к тебе претензии. На тебя все обижаются. Жаль, что у меня нет домашнего телефона Толика. Мог бы по знакомству намекнуть, признался ли этот Руслан в убийстве.

Вернее всего, разгадка убийства простая. Неустроенный и озлобленный толстяк Руслан знает, что бывший любовник Дашиной матери, может, знакомый и ему, живет один за городом, и решает его убить и ограбить. Но делает все неуклюже, неудачно… впрочем, почему неудачно? Кто поручится, что у Сережи на даче не было ничего ценного? Странно, мы решаем наши проблемы за счет мифов о чужом богатстве. Нет, у Сергея никогда не было больших денег. Он, наверное, сделал ставку на роман, он рассчитывал, что разбогатеет, но в наши дни на первом романе не разбогатеешь.

И тут зазвонил телефон. Это был сам капитан, собственной персоной.

— Я тут задержал Руслана Киренко, — сообщил он небрежно. — Того толстяка, которого вы мне рисовали. Все оказалось точно, как в аптеке.

— Спасибо, Анатолий Васильевич, что вы помните обо мне. Даже во внерабочее время.

— Мы и ночью работаем, — ответил Толик. — Такая у нас работа.

— Я об этом читала, — сказала Лидочка. — Так что же с Русланом? Он во всем сознался? Я могу больше не опасаться?

— Вот я потому и звоню, — сказал Толик. — Я его отпустил под подписку о невыезде.

— Почему?

— Вы недовольны?

— Я не могу сказать, что рада или расстроена. А что у вас случилось?

— Ничего не случилось, — ответил Толик. — Но мы теперь действуем в рамках законности. Этот Руслан Киренко признался, что был на Школьной улице, хотел попроситься к Сергею пожить, у него проблемы с квартирой. Но потом застеснялся, что у того были гости, и уехал.

— А след! След его?

— Может, его, а может, и не его, — сказал Толик. — Но вы не думайте, мы с него глаз не спустим. В случае, если вам будут угрожать, вы нам сразу звоните. Но теперь они вам угрожать не посмеют.

— Значит, вы его отпустили?

— Как только появятся дополнительные данные, мы его обязательно задержим снова.

— Он москвич, вы — подмосковная милиция, — сказала Лидочка. — Конкретных улик против него у вас нет. Кто даст вам санкцию на арест?

— В принципе вы правы.

— Тогда я одного не понимаю, зачем вы мне звоните в восемь часов вечера?

— Я звоню, чтобы вас проинформировать, — сказал Толик, — на случай принятия мер личной безопасности.

— Ах, вот в чем дело! — воскликнула Лидочка. — Он сообразил, что выследили его по моему рисунку, и очень осерчал?

— Ну, в некоторой степени…

— Теперь я не должна открывать дверь незнакомым мужчинам!

— Никогда не надо открывать дверь незнакомым.

— И это единственное, что вы могли сделать для меня? Кроме букета на мою могилку?

— Не шутите так, Лидия Кирилловна, — возразил Толик. — Я принял и другие меры. Серьезнее, чем предупреждение.

— Что же за меры?

— Отдыхайте спокойно.

— Спасибо, — сказала Лидочка. — Спокойной ночи.

Ни вечером, ни ночью Руслан не пришел сводить счеты с доносчицей.

Зато утром, в несусветную рань, часов в семь, позвонила Ольга, соседка Сергея по Челушинской.

— Вы простите, Лидия Кирилловна, что я вас беспокою, но я обещала, что, если что случится, я вам обязательно позвоню. Вот пришла на работу и звоню.

— Вы уже в семь библиотеку открываете?

— А то как же? Люди на службу идут, заглядывают.

— И что же случилось?

— Можно сказать, что я видела привидение, — сообщила Ольга, правда, без трепета в голосе.

— Именно этого мне не хватало! И что оно делало?

— Привидение ночью было в том доме.

— Почему вы так уверены?

— Я какой-то шум слышала. Несильный шум, но доносился он оттуда.