Книга Таких не убивают, страница 207 – Кир Булычев

— Может, это не Славик? — спросила Иришка. — Может, Сашок?

— Какой еще Сашок, нет у нас Сашка, — ответил Василий. — Да не приставайте вы ко мне! Ну что привязались? Он мне сказал, что он Славик, я и сказал: ну как, Славик, куда ты делся?

Валентина сказала:

— Пошли, Василек, к себе, тебе волноваться нельзя.

Василий подчинился. Он ушел в свою комнату, ворча:

— А я что, нанимался, что ли? Он говорит — Славик, а я что? Я говорю, ты где, Славик?

Иришка стояла посреди прихожей, сжав кулачки. Роберт сделал шаг вперед и обнял ее за плечи.

— Это они подстроили звонок, — сказала Иришка, поглядев наверх. — И ловко рассчитали, чтобы этот идиот подошел. Ловко рассчитали.

— Пойдем, Ирина, — сказал Роберт. — Пойдем к нам. Тебе плохо здесь оставаться.

— Я ее убью, — сказала Иришка. — Если что-то с папой, я ее убью!

— И не думай! — раздалось сверху. Значит, Алла не ушла к себе, а стояла на лестничной площадке и слушала разговор. — Руки коротки!

— Как змею раздавлю!

Было страшно и неприятно видеть, как ненависть искажает лицо девушки. Она была совсем некрасивой сейчас: глаза закрыты, по щекам текут слезы, рот кривится.

— Уведи Ирину, — приказала Роберту Лидочка.

— Пошли, — сказал тот. — Посидишь у нас.

Иришка пошла к двери. Она повторяла, как заклинание, только для себя самой:

— Я ее убью. Я ее убью. Мне не жалко.

Лидочка поднялась к себе. На лестнице она столкнулась с Аллой, которая собралась из дома.

— Это вы подстроили звонок? — спросила Лидочка.

— Чего дурью маешься! — сердито откликнулась Алла. — Больше нечем заняться? Сил с вами никаких не осталось! Одни нервы. Скорее бы все это кончалось!

— Разве это от Иришки зависит?

— А пошла ты…

Алла выбежала из дома. Ей тоже здесь было страшно.

Лидочка, которая купила в городе мороженых биточков и чипсов, пошла на кухню.

Она купила еды на несколько человек — мало ли кто окажется голодным в этом неладном доме.

И оказалась права.

Когда запах жареного распространился по дому, из своей комнаты осторожно выползли барсуки — Кошки.

— И что у нас сегодня на ужин? — ласково пропела Валентина.

— Садитесь, сейчас будет готово.

— Василек, — приказала Валентина. — Посоответствуй Лидочке.

Василий сразу понял и вернулся через две минуты с недопитой бутылкой горилки и со шматом сала, завернутым в газету. Это была большая жертва и говорила о том, что Лидочка осталась единственной надеждой и опорой для краснодарских родственников.

— Я тебя не опасаюсь, — подтвердила предположение Лидочки Валентина, разложив газету на столе и стругая сало.

Василий поставил на стол бокалы и тут же, спеша, разлил по ним горилку — себе побольше, женщинам куда меньше. Ухмыльнувшись по-кошачьи, он сообщил:

— Алкоголь — вещь вредная, женскому организму противопоказана.

Он выпил, не закусывая, и сразу же налил себе еще, уверенный в том, что Валентине сейчас не до него и она на радостях и от облегчения, что Алла ушла, а Славик вроде бы нашелся, ругать его не станет.

— А мы, Лидок, — сказала Валентина, — все равно сбежим. Может, завтра и сбежим. Мы умнее стали. На ошибках учатся, правда?

— Не будете ждать аэрофлотовского рейса? — догадалась Лидочка.

— Они за нами разок сбегали, а второй раз не побегут.

Лидочка не могла с ними спорить — Кошки жили надеждой на бегство. И с ней были доверчивы и открыты.

— Вот ты скажи, — заговорил Василек, — на что людям гроши?

— И я говорю, — подхватила Валентина. — Нам же много не надо. По гостинцу внучатам и главное, чтобы дома оказаться.

— На своей постели, — объяснил Василий. — У меня этот империализм в печенках сидит.

* * *

Алла пришла поздно. Лидочка не спала, читала. Завтра воскресенье, святой день в Англии. Никто ничего делать не будет. А в понедельник все это кончится. Плохо ли, хорошо, но кончится. Лидочка в том не сомневалась.

Алла что-то говорила в дверях Геннадию, который, видно, ее провожал. Потом она постучала к Кошкам. Из-за двери откликнулись.

Дом был старый, каменный, тем не менее он был открыт для звуков, стены их не задерживали.

Поговорив с Кошками, Алла стала подниматься к себе. Поднималась она медленно, что-то бормотала себе под нос. Остановившись под дверью Лидочкиной комнаты, Алла спросила:

— Ты здесь?

Помолчала.

— Не скрывайся. Я все знаю. Ты там сидишь.

Но, видно, полной уверенности не было.

Неожиданно Алла толкнула дверь, и та растворилась.

— Книжечки читаешь? Люди переживают, а ты читаешь?

Алла была сильно пьяна и зла на весь мир.

— А где моя доченька?

Лидочка не ответила.

— Где Ирка, я спрашиваю? У хахаля своего?

— Закройте дверь, — сказала Лидочка. — Надоело.

— Я до тебя еще доберусь… дерьмократия!

Это было самое ненавистное слово.

Дверь Алла закрывать не стала, а пошла к Иришкиной комнате. Лидочка услышала стук. Потом еще сильнее.

— Ты дома или как?

Алла ударила в дверь кулаком. Видно, ничего не получилось. Алла повернулась к двери спиной — Лидочке это было видно через незакрытую дверь — и стала бить по филенке каблуком. И вдруг — никто этого не ожидал — дверь растворилась, и Алла почти упала внутрь. Иришка сильно толкнула Аллу в спину, та качнулась вперед, схватилась за перила и чуть не загремела вниз.

— Еще сунешься, — сказала Иришка, стоя в дверях, — убью. Я тебя уничтожу, как гниду!

Алла стала подниматься и разворачиваться. Лидочка увидела, что она снимает туфлю и замахивается острым каблуком на Иришку.

Лидочка взлетела с постели и кинулась на лестницу.

Но ее вмешательство не потребовалось.

Иришка была вдвое моложе и абсолютно трезва. Она легко уклонилась от удара, выхватила оружие Аллы и швырнула туфлю вниз. Туфля ударилась о стенку и полетела вниз в прихожую.

Алла и Иришка стояли, глядя друг на дружку. Сбоку в стороне замерла Лидочка, сжав в руке книгу.

— Тебе не жить, — прошипела Алла.

— Это еще вопрос, — ответила Иришка.

Лидочка ступила вперед.

— Хватит, — сказала она. — Это никому ничего не даст.