Онлайн книга «Фигня»
|
– О’кей! – деловито сказала Барбара и принялась стягивать с себя одежду. Алекс сидел нахохлившись. – Ну что же ты, Алекс? У нас мало времени, – сказала она, притягивая его к себе и целуя. Он поцеловал ее, стягивая с себя куртку. Она лихорадочно помогала ему, расстегивала пуговицы на рубашке, шепча: – Ай лав ю… ай лав ю… Я хочу тебя, Алекс… Он вдруг резко вскочил на ноги, начал застегивать пуговицы: – Нет! – Почему? – спросила она. Барбара полулежала перед ним в синем свете ночника – обнаженная до пояса, в расстегнутой юбке. Он уселся на противоположную полку. Барбара остервенело дернула молнию на юбке – ту заклинило. – Почему? Почему ты не хочешь? Я люблю тебя, ты так хорошо пел… Мы с тобой взрослые люди, мы имеем на это право… – говорила она чуть не плача. Алекс схватился за голову. – Я хочу тебя. Ай лав ю!.. Но я не могу. Понимаешь? Импоссибл! – Почему? Ты болен?.. Неужели у тебя СПИД? – испугалась она. – У меня ничего не получится. Потому что я – несвободный человек, понимаешь?! – закричал он. – Я боюсь! Я работаю в секретной конторе, у меня первый допуск. Тебе этого не понять. Мне с иностранцами вообще видеться нельзя! А трахаться – тем более! Я подписку давал… Господи, что я говорю!.. Он уселся рядом с нею, погладил по плечу. – Барбара, милая… Прости меня. Но здесь – не могу. Чужая постель. Эти сейчас вернутся… Просто – не получится. Понимаешь? Она непонимающе глядела на него, потом догадка озарила ее лицо. – Я понимаю, у тебя семья. Ты любишь жену… Ты не можешь ей изменить. Я уважаю тебя за это… Но то, что мы хотели сделать, не повредит твоей жене… Ты по-прежнему будешь любить свою жену. Но у тебя останется память обо мне… – При чем здесь «вайф»! – вскричал он, уловив знакомое слово. – Да, у меня есть «вайф»! Или ты хочешь стать моей «вайф»? Я не понимаю. – Ты хороший муж, Алекс. Извини меня, я могла повредить твоей репутации, – сказала она, надевая лифчик и поворачиваясь к нему спиной. – Застегни, пожалуйста. Он понял, застегнул. – Дикость какая-то… – пробормотал Алекс. – Я очень тебя хотела, – вздохнула она, одеваясь. – Я и говорю: в следующий раз, – кивнул он. – Ты где остановишься в Питере? – Я не понимаю. – Вот хотел ин Ленингрэд? – сказал он. – Отель «Ленинград». Всего один один. Послезавтра у нас самолет на Нью-Йорк. Один день… Завтра, – повторила она. – Уан дей? Туморроу? – задумался Алекс. – Трудная задача. Она вдруг всполошилась, стала заглядывать ему в глаза. – Алекс, но ты скажи мне правду? Может быть, у тебя все же СПИД? Ты должен предупредить меня. Я очень боюсь СПИДА. – Что ты говоришь? – нахмурил он брови. – Рипит! – СПИД, Алекс, СПИД! – Эйдс? Что это такое? Ах, эйдс! Это же СПИД!.. У тебя СПИД?! – испугался он. – Нет, у тебя, – указала она на него пальцем. – У меня?! Ноу, Варя! У меня нет СПИДА! Упаси Господь! – Хочешь, я пришлю приглашение тебе в Америку? – Не понял. Рипит! – Я… Тебя… В Америку… Приглашаю, – она подкрепляла слова энергичными жестами. – Меня? В Америку?.. Нет, Варя, не получится. – Почему? – Я в секретной конторе работаю. Даже если уволюсь, десять лет – «невыездной»… Ну, как тебе объяснить? Милитари, понимаешь? – Ты военный? – удивилась она. – Ну, в некотором смысле. Подневольный. Не пустят меня в Америку. Ай донт кам ин Америка. Теперь опечалилась Барбара. – Хочешь, я пришлю тебе подарок? – она оглядела Алекса. – Что-нибудь из одежды? – Презент? Не надо мне презентов. Как-нибудь перебьемся, – хмуро ответил он, но вдруг оживился. – А скажи, у тебя такие истории бывали? С мужиками?.. Ну, не с американцами? – Я не понимаю. – Ну, как бы это сказать?.. Лав… Ю лав виз форин мэн… – Да… Однажды в Испании. Там тоже был отличный мужчина. – Тореадор? Тореро? – с надеждой спросил Алекс. – Нет, почему тореадор?.. Биржевой маклер. Пока они так беседовали, гостеприимные хозяева купе, покуривая в тамбуре, предавались воспоминаниям на темы любви: – …Я ее очень любил, – рассказывал Сергей Ильич, пуская дым. – И знаешь, что интересно – нисколько нам не мешало то, что она по-русски не говорила, а я, естественно, по-китайски тоже ни слова. Изъяснялись жестами… – А где это было? – спросил Андрюша. – В Порт-Артуре, после войны… Там наша база была… Нет, что ни говорил, а иностранная женщина – особая женщина. тут, кроме любви, еще и национальная гордость. Честь Отечества не уронить!.. – А у меня шведка была… – признался Андрюша. – Но про шведку выслушать не удалось, потому что распахнулась вагонная дверь, и в тамбур ввалился угрюмый и злой Николай. Он взглянул на курящих с некоторым подозрением: уж слишком поздний был час. – Сигаретой не угостите? – спросил он. – С удовольствием, – Сергей Ильич протянул ему пачку. Андрюша поднес Николая зажигалку. В это время заскрипели тормоза, вагон качнулся и остановился. – Что это? – спросил старик. – Бологое, – взглянув в окно, ответил Андрюша. – Ну вот. Теперь Алексея уже не высадят. Доедет до Ленинграда. Николай насторожился, но ничего не сказал. – Ну, пойдемте, что ли? – взглянув на часы, спросил Андрюша. – Погоди, дай человеку насладиться. Он же затурканный, зачуханный инженер… Потом всю жизнь будет вспоминать эту Барбару. Любовь – она, понимаешь, непредвиденна! – Где… они? – вдруг хрипло спросил Николай. – Кто? – не понял старик. – Эти… Алексей и Барбара. Я их ищу. – А-а… Так это вы их гоняете по всему поезду? Так-так-так, – прищурился Сергей Ильич. – Знает службу… Пес цепной, – кивнул он на Николая, обращаясь к Андрюше. – Но-но… – вскинулся Николай. – Ты нас не пугай, чекист сраный, – внезапно ожесточился старик. – Я вашего брата в лагерях перевидал! А ну-ка, Андрюша, подсоби! Старик щелкнул замком и распахнул дверь тамбура. Из двери вагона хлынул в тамбур морозный воздух. Сергей Ильич и Андрюша подхватили Николая под руки и, несмотря на его отчаянное сопротивление и крики, выкинули из вагона. |