Онлайн книга «Город Костей»
|
– Ты уверен, что Саймон ей наскучит? – Да. Клэри стало интересно – вдруг Изабель все-таки умнее, чем думает о ней Джейс? Может, Изабель однажды поймет, что на самом деле Саймон отличный парень: с юмором, умный и вообще классный. Может, они даже начнут встречаться… Клэри ужаснулась собственным мыслям. Она так глубоко ушла в размышления, что опомнилась не сразу: Джейс уже некоторое время что-то говорил. Заметив ее растерянный вид, он криво ухмыльнулся. – Что? – сердито спросила Клэри. – Больше не делай так, чтобы привлечь мое внимание. – Сарказм – это последнее оружие людей с нехваткой воображения, – заявила Клэри. – Ничего не могу с собой поделать. За своими остротами я скрываю душевную боль. – Твоя боль скоро станет телесной, если ты не уберешься с дороги. Или хочешь, чтобы тебя такси задавило? – Не смеши меня. Здесь не так часто ездят машины. И тут, как по заказу, перед Джейсом притормозил длинный черный лимузин с тонированными стеклами. Намеренно расслабив сознание, Клэри посмотрела на лимузин. Он превратился в карету, как у Золушки, только не в розово-золотисто-голубую, будто пасхальное яйцо, а бархатисто-черную, с темными стеклами. И колеса, и кожаная отделка оказались черного цвета. Вместо кучера на черной металлической скамейке сидел Брат Иеремия. В руках, затянутых в черные перчатки, он держал поводья. Его лицо снова скрывал капюшон бело-желтой мантии. Два вороных коня, впряженные в карету, фыркали и били копытами от нетерпения. – Залезай! – скомандовал Джейс. Клэри так и стояла с разинутым ртом. Тогда он взял ее за руку, практически силой усадил и сам сел рядом. Не успел он закрыть за собой дверцу, как они поехали. – Это твой персональный эскорт в Город костей. И нечего воротить нос. – Не воротила я нос – просто удивилась. Я не ожидала… ну, что машина… – Не заморачивайся, – посоветовал Джейс. – Лучше оцени, как здорово здесь пахнет. Клэри закатила глаза и отвернулась, чтобы посмотреть в окно. Она думала, что лошади не справятся с оживленным манхэттенским движением, но они легко и бесшумно двигались по городу мимо сердито сигналящих такси, автобусов и внедорожников. Неожиданно их подрезало желтое такси, перестроившееся из соседнего ряда. Клэри испугалась, что машина сейчас наедет на коней. Однако карета плавно взмыла вверх, колеса бесшумно проехались по крыше такси и вскоре съехали вниз с другой стороны. Когда карета с мягким толчком скатилась на землю, Клэри оглянулась. Водитель такси с сигаретой во рту глядел вперед, явно ни о чем не подозревая. – Я, конечно, догадывалась, что водители такси едут так, будто они одни на улице, но это уже просто смешно! – выдавила она. – Только потому, что ты теперь научилась видеть сквозь защитные чары… – Джейс деликатно замолчал, и окончание фразы повисло в воздухе. – Я вижу только, когда настроюсь. И почему-то у меня сразу начинает ныть голова. – Могу поспорить, всему виной заблокированное сознание. Братья помогут тебе. – А потом что? – А потом ты начнешь воспринимать мир таким, какой он есть – бесконечным, – с сухой улыбкой проговорил Джейс. – Только не надо цитировать мне великого английского поэта Блейка. Улыбка Джейса потеплела. – Не думал, что поймешь. Ты не похожа на любительницу поэзии. – Да ладно, из-за группы «Дорз» эту цитату знают все: с ней связано название группы. Он непонимающе уставился на Клэри. – «Дорз», рок-группа такая была. – Верю на слово, – проговорил Джейс. – Я смотрю, на музыку у тебя не особо хватает времени. – Клэри вспомнила, что Саймон вообще не мыслил свою жизнь без музыки. – Слишком много работы… Молодой человек пожал плечами: – Разве что хор воющих демонов иногда посчастливится услышать. Клэри мельком глянула на Джейса, чтобы понять, не шутит ли он. Однако его лицо хранило непроницаемое выражение. – Хотя вчера в Институте ты играл на рояле… Карета снова взмыла в воздух. Клэри вцепилась в сиденье и выглянула в окно: они ехали по крыше рейсового автобуса. Отсюда были видны верхние этажи старых домов, которые выстроились вдоль улицы. Девушка разглядывала фасады зданий, искусно украшенные лепными лицами и орнаментальными карнизами. – Да так, дурачился, – проговорил Джейс, глядя в сторону. – В свое время отец настоял, чтобы я занимался музыкой. – Он, наверное, был строгим. – Вовсе и нет! Отец любил меня и обучил всему: боевым приемам, демонологии, тайным наукам, древним языкам. Он дарил все, чего бы я ни захотел: лошадей, оружие, книги, даже охотничьего сокола. Клэри подумала, что оружие и книги – это не совсем то, чего хотят дети на Рождество. – Почему ты не признался Ходжу, что двое мужчин, которые приходили к Люку, – убийцы твоего отца? Джейс посмотрел на свои руки – тонкие и аккуратные – руки художника, а не воина. Внимание Клэри снова привлекло кольцо на его пальце. Юноши, носящие кольца, всегда казались Клэри женоподобными. Но в случае с Джейсом такого впечатления не возникало: на его пальце поблескивало массивное кольцо из темного, словно обожженного, серебра со звездчатым узором и выгравированной буквой «W». – Потому что иначе он бы сразу понял, что я сам хочу убить Валентина. Ходж меня и близко не подпустил бы к нему. – То есть ты хочешь убить Валентина ради мести? – Ради правосудия, – ответил Джейс. – Я не знал, кто убил отца. А теперь знаю. Это мой шанс все исправить. Клэри удивилась, как убийство одного человека может «исправить» смерть другого. Однако она чувствовала, что искать разъяснений у Джейса не стоит. – Выходит, ты не знал убийц своего отца? Но… Джейс по-прежнему не смотрел на нее, и Клэри замолчала. На Астор-плейс они ловко увернулись от фиолетового автобуса, развозящего студентов Нью-Йоркского университета. Тяжелый воздух словно расплющивал прохожих: они были похожи на пришпиленных насекомых под стеклом. У подножия большой бронзовой статуи собралась кучка бездомных подростков, державших в руках картонки с намалеванными просьбами подать милостыню. Девушка с гладко выбритой головой наклонилась к темнокожему парню с дредами и пирсингом на лице. Он обернулся, словно увидел проезжающую мимо карету. Клэри заметила, что один его глаз выглядел мутновато, словно в нем нет зрачка. – Мне было десять, – произнес Джейс с каменным лицом. Каждый раз, когда заходила речь об отце, его лицо приобретало какое-то бесцветное выражение. – Мы жили в загородной усадьбе. Отец считал, что безопаснее не сближаться с людьми. Однажды я услышал, что кто-то едет по подъездной дороге, и помчался к нему, чтобы предупредить. Отец велел мне спрятаться, и я залез под лестницу, откуда и увидел тех двоих. С ними вошли еще несколько. Не людей – Отреченных. Их было слишком много на одного отца… Они перерезали ему горло. По полу растеклась лужа крови, промочившей мне ботинки. А я стоял и боялся пошевелиться… |