Онлайн книга «Самое Тихое Время Города»
|
– Погодите, не бойтесь! Я… я шел за вами просто так! – Так вы не из этих?.. – Она вздохнула с облегчением. – Не знаю из каких, но не из них. Правда. – Ох, слава богу. – Можно, я провожу вас немножко? – выдавил он, переводя дыхание. – А зачем? Андрей не мог объяснить. Как передать это мгновенное озарение – вот, все, это судьба, это грань, это порог… – Потому что вы мне нравитесь. И я уже давно за вами иду… Можно я пойду не за вами, а с вами? Она внимательно посмотрела на Андрея, четко очерченные пушистые брови сошлись на миг к переносице. – Можно, – рассмеялась она. – А не испугаетесь? – Чего? Она загадочно улыбнулась и промолчала. – А вам куда? – Мне далеко. На улицу Маршала Вершинина. Ого! – Вы там живете? – Да… то есть… да, живу. Андрей заметил, что она очень бледная. Прямо ни кровинки в лице. Ну да, она же ходит сквозь стены и боится незримых преследователей. – Ну и славно, а я давно не гулял по Москве с красивой девушкой. – Я очень рада, что не ошиблась, – сказала она немного высокопарно, с какой-то старомодной интонацией. Андрей хотел было взять ее под руку, но ничего не вышло. Он засмеялся, она тоже, и они пошли. О чем болтали по дороге – да разве это так важно? Было им весело, они смеялись, но Андрея все равно пробирала мгновенная дрожь при виде того, как сквозь девушку проходят всякие предметы – заборчики, скамейки, камни и так далее. Забавно и жутковато. Впрочем, он почему-то не боялся. – Я так рада, что вы не испугались, – вдруг сказала она. – Вы не бойтесь меня. Я вам ничего дурного сделать не могу. Просто я не такая, как вы. Я… я умерла. Очень давно. Почти семьдесят лет назад. Чего-то такого он подсознательно ждал и удивился лишь тому, что его это не удивило. В сущности, Москва должна быть полна призраков, и по закону больших чисел хоть кто-то из миллионов горожан просто обязан время от времени сталкиваться с такими, как она. Она грустно улыбнулась: – Вас как зовут? – Андрей. – А меня Вика. – И вы… – Ну да. – Она снова грустно улыбнулась. – Я мертвая. Она помолчала. – Ну ладно, можете меня больше не провожать. Прозвучало это так печально, что Андрей порывисто воскликнул: – Погодите, я вовсе не собираюсь вас бросать! Она сразу расцвела: – Вот хорошо. Иногда ближе к вечеру делается страшно. Шли они долго. Очень долго. В основном из-за Андрея, который не мог проходить через здания. И еще он был живой, а потому под конец устал. Вика же вовсе не уставала. Разве что там, где среди старых домов были воткнуты новые, и в районах новой застройки на месте старых кварталов она чувствовала себя неуверенно и не сразу находила путь, а иногда даже обходила удобные улицы и переулки, продвигаясь какими-то дворами, словно огибала незримые стены. Андрей почти не знал эту часть Москвы и потерялся, когда они свернули с больших улиц где-то в районе «Беговой». Оставалось только следовать за Викой. Вика привела его к запущенному дому на Вершинина уже совсем затемно и в нерешительности остановилась. – Спасибо, что проводили. Мне давно не было так хорошо. И Андрей понял, что она сейчас уйдет, за ней закроется тяжелая, выкрашенная в буро-красный цвет дверь подъезда – вернее, Вика пройдет сквозь эту дверь, и он никогда больше ее не увидит, не услышит ее голоса, а он ведь даже не удосужился разглядеть, какого цвета у нее глаза! Видимо, что-то отразилось у него на лице, потому что Вика с тревогой спросила: – Вам плохо? Что случилось? – Ничего. Я просто подумал, что могу больше никогда вас не увидеть… Вика… – Будь она живой, обыкновенной девушкой, он бы встряхнул ее за плечи, но руки прошли сквозь нее. – Вика… Она посмотрела на Андрея – серые, серые в голубизну были у нее глаза, и светлые ресницы длинные-длинные, и выбившийся из-под берета завиток русых волос у щеки… – Вы не боитесь, Андрей? – жалобно спросила она. – Я же… – Ну и что? Я увидел вас, вы обернулись. Это судьба. Пусть будет, что будет. Можно, я вас еще немного провожу? – Только вы не бойтесь, там вид… для вас не очень такой… Андрей понял, что она имела в виду, как только они очутились на лестнице. Лестница была завалена известкой, кусками обвалившейся штукатурки и каменной крошкой. Окна зияли безглазыми провалами. Вика несильно толкнула дверь, вымазанную краской, и обернулась: – Входите, пожалуйста. То, что оказалось внутри, никак не вязалось с ужасным видом лестницы и грязной входной дверью. Они вошли в полутемный просторный коридор, из которого вели три высоченные дубовые двери. Андрей нечаянно наступил на что-то впотьмах и растерянно ойкнул – «что-то» оказалось Викиной ногой. Живой и вполне осязаемой. – Простите! – Ничего. – Вика, ты кого привела? – ворчливо спросил кто-то из-за правой двери. – Опять живака? Живак. Вот кто он для них. А сами они кто? Господи, это же просто страшный сон наяву. Небось упырье семейство какое-нибудь, и сейчас они с аппетитом его сожрут. Вот тебе, дурень, за доверчивость. И за любопытство. За последнее – в особенности. – Мам, ну ладно тебе, – миролюбиво сказала Вика, снимая шарфик. – А где Светка? Гуляет? – Гуляет. Уже три часа гуляет. Вы идите в столовую, я там чай приготовила, попейте чайку с пирогами. Чай? А Вика сказала, что они не едят и чаю не пьют. А кровь человеческую? – Извините, Вика, я пойду, наверное. – Вот еще, никуда вы не пойдете. – Вика вцепилась в его рукав. Андрей с изумлением обнаружил, что она довольно крепко за него держится. И рука теплая, и даже щеки розовые, как с легкого морозца. – Пойдемте, пойдемте. У нас все настоящее, вкусное, вы не бойтесь, не думайте, мы не упыри, мы просто… Мы такие, как есть. Я даже не знаю, кто мы такие… – Вика, а почему вы обыкновенных людей называете таким страшным словом? Кто придумал? – Живак? – Ну да, живак. – Ой, это Светка, сестрица моя младшая. Ей же всего одиннадцать, она такой сорванец. А что? Вам обидно? – Да жутковатое словечко, если честно. – Хорошо, я вас не буду называть живаком. – Она очень серьезно глянула на Андрея снизу вверх. – Я вас буду называть просто по имени. Можно? |