Онлайн книга «Самое Тихое Время Города»
|
– Давайте рвите! – резко, нервно скомандовал Андрей, глядя на бронзового революционного солдата за окном. Солдат был суров, угловат и предостерегающе вечно снимал винтовку с плеча. Нет, все же эти статуи положительно были не просто статуями. Иногда они явно двигались. Андрей зябко передернул плечами – не хотел бы он попасть сюда в такой момент. – Ой, – вдруг послышался Светкин тихий вскрик, а затем – тонкий звон разбитого стекла. – Я же велела тебе ничего не трогать! – закричала Лидия Васильевна. – Я не нарочно! – заплакала Светка, глядя на разбитую старинную лампу на зеленой стеклянной ножке и с молочно-белым абажуром-«грибком». – Я просто хотела посмотреть! Это же наша лампа! За окном почудилось какое-то движение. Андрей бросился к окну – солдат медленно поворачивал голову к нему. Его неподвижный взгляд застыл прямо на лице Андрея, и тот попятился. Но затем солдат снова стал поворачивать голову. «Не видит». От сердца отлегло. – Рвите же! – прошипел он. Академик послушно растерзал бланки на мелкие клочки. Желтоватыми хлопьями бумага осыпалась на гранитные полированные плиты. Какое-то мгновение они лежали, подобно вянущим лепесткам чайной розы, и вдруг начали сползаться. Все, застыв, смотрели на то, как бумага снова собралась воедино. Андрей едва успел на нее наступить. Все медленно подняли взгляды – на несчастную Светку, которая разрыдалась и закрыла лицо руками. – Огня, – прошептал Андрей. Фомин дрожащими руками пошарил по карманам, вытащил спички. – Не горит, – почти плача, сказал он. – Не горит здесь огонь! Снаружи слышались какие-то непонятные шумы и отдаленные звуки бравурной музыки, словно где-то шагала демонстрация. Андрей закусил губу. Зажмурился. И тут вспомнил слова Ли – «Чистый Пламень». И ведь Владыка Мертвых тоже говорил – Чистый Пламень. – Черт! – наконец выругался он. – Есть одно место. Оно даже здесь должно быть, в этом мертвом городе! Бежим! – Что? Зачем? – Вечный огонь, – через плечо бросил Андрей, таща за руки Вику и Светку. Солдат продолжал медленно поворачиваться. Винтовка уже была у него в руках. Откуда-то слева слышалась мерная металлическая поступь, маршевая музыка стала громче. – Он нас не видит, – шепотом сказал Андрей, таща мимо солдата сестер. Академик и Лидия Васильевна подбежали, тяжело дыша. – Даже и не знаю этого дома, – признался академик. – Какие страшные лики! Андрей посмотрел. На стене бывшего Института марксизма-ленинизма виднелись три лика основоположников, три барельефа, подавляющих и могучих. И тут вдруг каменный барельефный Маркс открыл каменные очи, и из них ударили два красных луча. Андрей едва успел отпихнуть девушек в сторону и выдернуть из-под лучей академика. Затем открыл глаза Энгельс. Потом Вождь. – Вот они, – пророкотал гулкий бас. И солдат медленно стал поворачиваться к ним. – Бежим! – заорал Андрей и ринулся к центру, к Кремлю. Вожди на постаментах указывали на них перстами, спортсмены и солдаты, студенты и рабочие гулко соскакивали с пьедесталов и каким-то чудовищно-замедленным зомбическим бегом пускались за ними, и над всем городом висел гулкий вопль: – Вот они! Из-за угла навстречу появились статуи. Сзади блокировали выход те, что гнались от дома с ликами. – Все, – вдруг рассмеялся Андрей. – Их я так не положу. Они железные. Как Феликс! – Спокойно, – вдруг сказал, озираясь по сторонам, академик. – Кажется, я знаю. Подворотен тут уже не осталось. Вместо них между домами зияли высокие арки, и в одну из них и нырнул Фомин. Потом, оглядевшись, бросился к одному из подъездов и толкнул дверь. – В подвал. За мной. – Думаете, отсидимся? – запыхавшись, проговорил Андрей. – Нет, Андрюша, – вдруг чуть ли не лукаво проговорил Фомин. – Мы поедем на метро! Я же Строитель! Рядовые памятники об этом входе не могут знать ну никак. Нерядовые, вероятно, тоже. Вперед! Если все, как я думаю, скоро мы будем у Кремля. Они вывалились прямо в самое скопище статуй. Но статуи были немного другими – они и двигались быстрее, и были куда веселее с виду, чем те, что стражей стояли возле ликов. – «Площадь Революции», что ли? – изумился Андрей. Статуи о чем-то переговаривались, гулко и красиво, как актеры в старых фильмах. – Дай посмотреть! – приставала колхозница к парню с книгой. – Ну не жабься! В кои веки еще «Камасутру» почитаю! – Да что тут читать, одни картинки! – А в них самый смак, – хихикал шахтер. – Да она уж десятый раз смотрит! – Ага, – обиделась колхозница. – Кобели бронзовые! Вот придет опять кто-нибудь да другое название на его книжке напишет, и уж никогда больше ничего и не посмотришь! Статуи, переговариваясь, строились, словно собирались куда-то маршировать. Андрей улыбнулся. Эти выглядели почти по-человечески, даже ростом и статью превосходили живых совсем ненамного. Две одинаковые молодые женщины в купальниках и махровых простынях возились с одинаковыми младенцами. Один хватал мать за прядку волос, другой сунул палец в рот и пускал пузыри. Андрей тихо подобрался к парню с книгой. – А вы куда? – прошептал он. Парень удивленно обернулся: – Живой? – Тихо. – Да ничего, наши живых любят, с вами интересно. Слушай, а напиши мне новое название? Что-нибудь такое, культовое. – Андрей чуть не присвистнул от этого словечка – откуда парню из тридцатых годов прошлого века такое знать? – Чтобы пробирало! Нового почитать хочется! – Хорошо. Только скажи – что творится? Парень смущенно пожал плечами: – Понимаешь, сегодня демонстрация у нас перед Мавзолеем Вождя. Ну приходится. Чтобы он был жив и вечно жил. Мы всегда так ходим первого мая, двадцать второго апреля, седьмого ноября и накануне Ночи Ночей. – Послушай, – прошептал по-заговорщически Андрей, – я тебе напишу. Аж многотомник в одном томе напишу. Только проведите нас до Вечного огня. «Вот сейчас скажет, что нет тут Вечного огня…» Юноша помолчал, покачал головой, нахмурившись. – Ладно. Постараемся. Но мы не можем свернуть с пути, мы должны идти к Мавзолею. Так что как поравняемся с оградой сада – сами бегите. – Хорошо! – обрадовался Андрей. – Давай книжку! На бронзовой обложке кто-то написал фломастером «Камасутра». Ради интереса Андрей заглянул. Точно, она. С картинками. |