Книга Улицы Севильи, страница 27 – Айгуль Иксанова

И Анна решительно сделала шаг вперед. Ее душа действительно парила несколько дней, окрыленная любовью, а потом ринулась в пропасть, прямо на острые камни, видневшиеся далеко внизу. Анна мечтала о нем, она страдала, болела, рыдала, потеряла вкус к жизни, оставила университет, забросила друзей и все ждала, когда же наконец смерть придет за ней. Но, вопреки ожиданиям, несчастная любовь не убила ее. Ее израненная душа, лежавшая на дне пропасти, вдруг воспряла; окровавленная, разбитая, покалеченная, она медленно выпрямилась, расправила плечи и поднялась вперед и вверх, к небу, голубевшему над пропастью. И, к своему удивлению, Анна поняла, что в результате этого страшного падения ее душа не только не умерла, но стала сильнее, закалилась и теперь шла вперед, не останавливаясь ни на секунду, уверенная в своих силах и в своем бессмертии. Позволив себе совершить этот прыжок, она обрела путь к свободе. Анна стала сильной и бесстрашной, просто она теперь знала, что хуже быть не может. Вместе с силой пришла к ней доброта и потребность заботиться о других. Она простила Антонио, отвергнувшего ее большую любовь, взяла в приюте полугодовалую девочку и назвала ее Антонией — в честь человека, которого любила когда-то. Она не забыла его, просто в ее жизни стали появляться и другие мужчины, и она перестала верить в то, что когда-нибудь они будут вместе.

Несколько дней Анна наблюдала за сияющим личиком дочери и втайне забавлялась, а потом, как-то за обедом, Антония, болтая ногами, вдруг с загадочным видом произнесла:

— Да если бы я знала раньше, какой у меня замечательный отец…

— То что бы ты сделала? — поинтересовалась Анна.

— Я бы ходила на все его концерты! — заявила девочка.

Анна усмехнулась.

— Где, хотела бы я знать, ты взяла бы столько денег? Его концерты стоят дорого. Он же теперь звезда!

Последние слова Анна произнесла с удовлетворением в голосе. Она-то всегда предсказывала ему большое будущее, даже когда все остальные сомневались в нем!

— А я бы бесплатно ходила! Должен же он хоть чем-то помогать нам…

— Так он ведь даже не знает о тебе! — Анна сделала попытку оправдать мнимого папу.

— Уже знает, — спокойно заметила дочь, запихивая в рот кусок хлеба, намазанного вишневым джемом.

— Как знает?! — Анна подскочила. — Откуда?!

— Я сказала. Я встретила его у клуба, где он должен был выступать. Ну и сказала, что я его дочь. Он сначала не верил, но потом видит, что я вправду похожа на него, и зовут так же… Поверил вроде. Я сказала ему, где мы живем. Телефон дала.

— Вот дура! — Анна не могла сдержать свой гнев. — Да как ты посмела?! Ты что же, думаешь, если бы я хотела, я бы сама ему не сказала, что ли?!

И, не найдя других слов, Анна отвесила дочери подзатыльник.

— Вот так всегда! — завопила Антония. — Это ты во всем виновата, ты лишила меня такого отца! Ты скрывала его от меня, ты испортила мне детство, но теперь — все! Я уйду от тебя к папе!

И, выскочив из-за стола, она убежала на улицу.

«Что же теперь будет? — думала Анна, опускаясь обратно на стул, наливая молодого виноградного вина в стакан. — Надо же было такому случиться! Дай Бог, чтобы он не принял слова этой дурочки всерьез!»

Однако через несколько дней в квартире Анны раздался звонок, и когда женщина открыла дверь, она поняла: случилось то, чего в принципе и следовало ожидать. На пороге стоял Антонио, экс-мужчина-ее-мечты, и внимательно смотрел на нее.

— Здравствуйте. Вы — Анна?

— Здравствуйте! — она кивнула. — Да, это я. А вам даже не стоит представляться.

— А где Антония?

— Она в школе.

— Отлично. Тогда у нас есть время поговорить.

— Хотите войти? — предложила Анна. — А может, мы пойдем куда-нибудь?

— С вашего позволения, я лучше выпью кофе у вас дома. На улице мы не сможем поговорить.

— Ах да! Вы нее звезда, я и забыла! Вам могут помешать фанаты! — язвительно заметила Анна. — Проходите в гостиную. Я сварю кофе.

— Итак? — спросил он, отхлебывая кофе из маленькой чашечки.

Анна пожала плечами.

— Я была вашей горячей поклонницей целых семь лет, — призналась Анна.

— Вы не обидитесь, если я скажу, что совсем не помню вас? — осторожно поинтересовался он.

— Нет. Я всегда держалась на расстоянии. Так, дарила вам игрушки, цветы… И никогда не приближалась. Неудивительно, что мое лицо ни о чем вам не говорит. К тому же прошло столько лет!

— Позвольте, а ребенок у нас — от подарков, что ли? — Он непонимающе вскинул брови.

Анна засмеялась.

— Антония не ваша дочь. Простите нас. Это недоразумение. Я просто сказала ей, что ее отец вы — со злости. Не знала, что еще сказать… а у меня много лет в сердце не было другого мужчины, кроме вас… вот и не пришло в голову ничего другого. Она все приставала, все спрашивала, кто ее отец, я и сказала. Разве я думала, что она побежит сообщать вам? Простите.

— А кто же настоящий отец девочки?

— Не знаю, — Анна пожала плечами.

— Понятно. А я-то думал, у меня появилась дочь! — растерянно пробормотал он.

Анна грустно улыбнулась, он улыбнулся в ответ, и они заговорили о его творчестве, о поклонницах, о любви Анны и ее страданиях, о музыке, о его пути к славе. Затем он взглянул на часы и поставил чашку на стол.

— Кофе был замечательный. Вы отличная хозяйка и прекрасный собеседник. Я рад, что зашел! А теперь мне пора. У меня через час репетиция.

— Вы не сочтете меня назойливой, если я провожу вас? — спросила вдруг Анна, будто кто-то сказал ей, что не стоит отпускать его сейчас.

— Да нет… — Он пожал плечами. — Пойдемте.

Анна накинула плащ, и они вышли на улицу. Маскируясь, Антонио нацепил большие солнечные очки и берет, и Анне вдруг стало смешно.

Они молча шли рядом по улице.

— Надо же! — сказала она наконец. — Если бы несколько лет назад такое случилось со мною… вы рядом… О, я была бы самой счастливой девушкой в мире!

Она думала, что он спросит: «А сейчас?», но он сказал:

— Странно, вы не похожи на девушку, которая даже не знает отца своего ребенка. Вы такая серьезная, такая рассудительная!

— Да нет же! — Анна снова засмеялась. — Я не имею в виду, что не знаю своих мужчин! Просто Антония не моя дочь. Я взяла ее из приюта и дала ей ваше имя. Но так не хочется, чтобы она узнала, что она мне не родная, понимаете? Поэтому и сказала ей, будто вы ее отец, лишь бы она не допрашивала меня!

— Понятно! — Он вздохнул. — Сколько же ей лет?

— Недавно исполнилось десять.

— Странно! — Он снова вздохнул. — Знаете, а ведь у меня могла бы быть дочь как раз такого возраста. И так же похожая на меня. Антония ведь действительно очень похожа на меня, правда?..