Книга Райвен, страница 15 – Андрей Ливадный

Борт разведывательного корабля «Виктория»

За облаками, средь холодного сияния звезд, неподвижно висел космический корабль. Точка геостационарной орбиты, расположенная прямо над материком, позволяла бортовым сканерам отслеживать события, происходящие далеко внизу. В отличие от киборгов, потерявших свою цель из-за густых шлейфов дыма и обилия нашпигованного в землю металла, сканеры «Виктории» отслеживали путь бегства Беат без каких-либо проблем.

Отто Шнайдер, лицо которого то и дело искажала гримаса боли, застыл в операторском кресле, наблюдая за перемещением алой точки. Соседние экраны транслировали обработанные компьютером видеоизображения.

Он отлично видел все, что творилось в долине.

Когда стилизованная компьютером фигурка Беат положила в сумку тридцатисантиметровый шар, только что протаранивший голову одного из киборгов, Шнайдер даже привстал в кресле, на секунду позабыв о мучивших его болях.

— Вот дерьмо… — восторженно прошептал он. — Она взяла его! Взяла!

Мысли полковника разрывались между жаждой мести и страстным желанием обладать вожделенным процессором. Он ничего не знал о том, что этот зародыш, которого только что подобрала Беат, не был аналогом Райвена. Для полковника этот невзрачный шар казался бесценным сокровищем, и он хотел иметь его во что бы то ни стало.

— Сэр, на дальних радарах появилось движение… — вдруг сообщил один из дежуривших у пультов управления операторов. — Скорее всего это патрульный корабль Людей Сферы.

— К дьяволу! Пусть делают что хотят, мы садимся на планету! Слышали?! рявкнул он на оторопевших от такого неожиданного приказа офицеров и пилотов. — Все по местам. Корабль приготовить к бою! Мы сядем туда, возьмем то, что нам нужно, и взлетим…

Спорить с полковником было бесполезно, да никто и не собирался этого делать. Риск получить ракету в борт при посадке или взлете был велик, но он оставался лишь вероятным риском, а Шнайдер вот он, сидит в кресле, и каждый из экипажа знал — он разговаривать не будет. Пока что их командир казался им угрозой более существенной, чем весь флот Сферы, вместе взятый.

По кораблю зазвучали резкие и неприятные сигналы предупреждения. Десятки постов и отсеков «Виктории» срочно готовились к экстренной посадке и одновременно — к бою.

— Сэр, сканеры показывают наличие в зоне посадки высокой энергетической активности.

— В чем это выражено? — откинувшись в кресле, осведомился Шнайдер.

— Подземные термальные всплески, блуждающие магнитные поля, скопления фантомных импульсов, — скороговоркой отчеканил оператор. — Сканеры обнаружили мощные узлы компьютерных сетей, расположенных под поверхностью.

— Передай полученные координаты командиру орудийно-ракетных комплексов. Пусть причешет эту вшивую планету против шерсти. Нам терять нечего… — с этими словами он щелкнул клавишей связи и добавил, склонившись к микрофону: — Джоэл, скорректируй киборгов. Пусть прекратят огонь на поражение. Я хочу получить эту сучку живой, мы с ней не закончили один интересный разговор.

— Да, сэр, я понял, — мгновенно отозвался интерком. — Я загоню ее на холм и буду держать в кольце.

— Вот и молодец. Действуй.

Через минуту предупреждающие сигналы смолкли. Огромный космический корабль, убрав все огни, словно мрачная тень начал медленно уходить из точки геостационарной орбиты.

Пухлый шар Деметры качнулся и поплыл навстречу его экранам.

Деметра. Окрестности бывшего Города людей.

Знойный полдень дрожал над материком Деметры зыбким маревом миражей. Нагретые солнцем камни в окружении горячего песка, из которого повсюду торчали не менее раскаленные куски металла, — таким был основной тип ландшафта в окрестностях бывшего Города людей.

Здесь полноценно хозяйничала Мать, она, по сути, и была — Город. Коричневато-серые стены, над которыми все еще царили руины зданий, уже забыли присутствие живых существ.

Чем он был — этот унылый, поеденный временем, покрытый шрамами от былых битв людей и инсектов прямоугольник чуть наклоненных стен, образующий цоколь погибшего в своем зародыше мегаполиса? Памятником человеческому регрессу? Напоминанием о бренности всего сущего? Или таинственной колыбелью, в которой прорастало зерно завтрашнего разума?

Ответ на этот вопрос могло дать только время.

Внезапно раскаленный песок у основания коричневато-серых стен зашевелился, потек струйками оползней, обозначая контур встающей на ребро круглой плиты. Гулко и протяжно взвыли моторы, вдвигая в образовавшееся отверстие сегмент подъемника, на котором неподвижно стоял пятиметровый робот.

Контуры машины разительно напоминали застывшего на чуть согнутых лапах, сложившего крылья и вытянувшего вперед голову-рубку ворона.

Это был Райвен.

Сегмент грузового лифта достиг края отверстия, в который все еще осыпался, стекая тонкими струйками, потревоженный песок, и остановился.

Ступоходы Райвена пришли в движение. Он выпрямился, повел из стороны в сторону своим вытянутым вперед корпусом, сканируя далекий горизонт, и сделал шаг вперед.

Песок с тихим шуршанием стек в продавленную трехпалым ступоходом яму, заполняя таинственный след.

Чуть раскачиваясь из стороны в сторону, Райвен сорвался с места и побежал туда, откуда знойный ветер нес запах гари, где у горизонта клубился дым и приглушенное эхо доносило отзвук далеких рокочущих взрывов.

Для истории Галактики наступал еще один ключевой эпизод, но никто из участников сегодняшних событий, включая и компьютерную Сеть Города, не задумывался над этим. Они любили, ненавидели, алкали, спасали свою жизнь, ничуть не задумываясь над тем, как их порывы и чувства отразятся на жизнях и судьбах миллионов других существ, большинство из которых еще не родились.

Развязка дня сегодняшнего лежала в не очень далеком, но очень спорном и туманном будущем.

Райвен бежал.

Сумасшедшая скорость обработки данных в его мозгу делала многозадачными мысленные процессы этого существа. Одна часть его сознания была прикована к далеким отсветам взрывов, а вторая, не в ущерб первой половине, мыслила о другом.

Он пытался понять, кто же он на самом деле — машина, человек, принявший облик механизма, или нечто совершенно иное?

Он пытался постичь самого себя, а заодно — и окружавший его мир, который не мог не измениться в свете новой информации.

Он был раньше. Он был кем-то другим, и его сегодняшнее сознание — это лишь слабый отпечаток той личности, которую хранила в себе безвозвратно погибшая в Сфере Дайсона биологическая составляющая…

Много веков назад там оборвалась его судьба.

К сожалению, он совершенно ничего не помнил об этом. Память хранила лишь несколько туманных клочков воспоминаний, и больше ничего.

Парадокс заключался в том, что Райвен не чувствовал никакой ущербности. Он был самим собой. Память о прошлой жизни, смутным призраком появившаяся на пороге сознания, порождала в нем жгучее любопытство, но никак не ощущение неполноценности.