Книга Верность Джиннии, страница 27 – Шахразада

Однако следующий пациент встретил девушку с нескрываемой неприязнью. Крестьянин сильно поранил ногу лемехом плуга, рана загноилась и болела так, что он не мог сделать и двух шагов. Он позволил Марджане очистить рану и забинтовать ногу только потому, что жена стояла над ним, угрожая всеми напастями, если муж не будет вести себя прилично.

— Он один из тех, кто считает меня ведьмой, — объяснила Марджана, когда они уселись в коляску.

Мехмет мог сказать то же самое: она действительно ведьма. Недаром он ощутил внезапное возбуждение, когда при очередном толчке их бедра соприкоснулись. Колдунья-искусительница, во власти которой заставить его испытать неистовый жар, несмотря на мужскую работу, отнимавшую все ее силы.

В конце дня они направились к подножию холмов. Мехмет узнал несколько горных растений: низко стелющийся розмарин, высокие неопрятные метелки мирта и вечнозеленый можжевельник. Воздух вокруг был напоен медовым ароматом, напоминавшим ему Марджану, такую же сладостную, немного непокорную и совершенно неотразимую.

— Остров словно создан для тебя, — задумчиво проговорил он. — Здесь ты становишься самой собой.

Марджана подняла брови и усмехнулась:

— Предлагаю вам испробовать силу вашего обаяния на более доверчивых женщинах, Мехмет.

— Я не знаю здесь ни одной женщины, кроме тебя.

— О, Эгрипосу есть что предложить! Я же пообещала представить вас всем здешним красавицам. Не сомневаюсь, многие придутся вам по вкусу.

— Я не против знакомства с местными красавицами. Только постарайся не обременять меня девицами, у которых на уме одно замужество. Я не собираюсь обзаводиться семьей, — заявил он, оценивающе оглядывая Марджану. — Ты не пытаешься поймать мужа, моя прелестная, и этим отличаешься от всех них.

— Не пытаюсь. Но любопытно узнать, почему вы питаете такое отвращение к женитьбе.

— Не хочу терять дорогих мне людей. Впервые за долгое время я ни с кем не связан, пусть так будет и дальше.

В ее глазах засветилось участие. Поняв, что он выдал себя, Мехмет широко улыбнулся:

— Впрочем, обета целомудрия я не давал.

— О, я всегда могу сварить зелье, охлаждающее похоть, — съязвила Марджана.

— Боюсь, тут и оно не поможет. Я хочу лишь тебя.

— Ничего не выйдет. Придется довольствоваться другими.

— Скажи, почему ты так противишься нашей близости? — допытывался Мехмет.

Ее улыбка померкла.

— Прежде всего у меня много дел. Нужно помогать доктору Бадр-ад-Дину.

— Но должна же ты хоть иногда отдыхать!

— Возможно. Но вряд ли так уж мудро становиться возлюбленной того, с кем придется делить совсем иные заботы.

— Поверь, если я действительно стану одним из вашего братства, то лишь на одно задание.

Марджана коротко бросила:

— Нам лучше остаться друзьями, Мехмет.

— Прекрасно. Пока достаточно и этого, — кивнул он.

Марджана ответила недоверчивым взглядом.

— Уверяю, вам куда больше подойдет веселая вдовушка, которая будет счастлива вступить в тайную связь. Если же вы хотите испытать новые чувства, говорят, иберийка Бланка Эрреро только что рассталась с очередным любовником.

Мехмет усмехнулся, не пытаясь возразить. Даже в конце долгого дня Марджана по-прежнему влекла его больше, чем все прославленные красавицы, когда-либо побывавшие в его объятиях. Правда, выглядела она уставшей, скромное платье украшали свежие пятна, а из строгого узла выбилось несколько прядок. И все же он помнил, как эти шелковистые локоны падали на обнаженные плечи и между мокрыми прядями кокетливо выглядывали соски…

Мехмет даже задохнулся от желания. Не в первый раз ему хотелось высвободить из заточения ее великолепные волосы, зарыться руками в блестящую упругую массу и погрузить истомившуюся плоть в теплые глубины ее лона.

Весь день Мехмет пытался потушить медленный пожар, тлеющий в его теле. Марджана возбуждала в нем самые примитивные желания. Заставляла чувствовать себя хищником и защитником, одновременно грубым и нежным. Он едва удерживался, чтобы не потянуться к ней, когда она откинула с глаз непокорные волосы. К сожалению, они приближались к следующему небогатому дому, где жил очередной пациент.

Час спустя Марджана в последний раз села в коляску. Судя по слегка опущенным плечам, она устала и даже не возразила, когда он отнял у нее поводья.

— Позволь. Ты совсем извелась сегодня, а я ничем не смог помочь. Домой?

— Да, домой.

Они вернулись в поместье Марджаны, когда уже почти стемнело. Стоило им остановиться, как неизвестно откуда появился грум, жующий корочку хлеба. Взяв поводья у Мехмета, молодой человек в ожидании приказа глянул на хозяйку.

— Когда распряжешь лошадь, Умберто, оседлай, пожалуйста, коня мистера Мейта. Потом можешь идти ужинать.

— Будет исполнено.

— Вот моя любимица. — Марджана показала на поседевшую кобылу. — Как и Бадр-ад-Дин, она стареет. Но не сдается.

На некоторое время воцарилось молчание. В сгущавшейся темноте Мехмет наблюдал, как Марджана гладит лошадь, осторожно разминая тугие мышцы, облегчая боль в сведенной судорогой плоти. Мехмет сразу вспомнил ощущение ее рук в ту давнюю ночь.

Настойчивое желание шевельнулось в нем, с каждым мгновением становясь все сильнее, навязчивее, пока с губ не сорвалось тихое проклятие.

— Что случилось? — Марджана оглянулась.

— Вспомнил ту ночь. И твои прикосновения.

Марджана пожала плечами и кивнула.

— Тогда вам тоже было больно.

— Меня сейчас сводит от боли при виде того, как ты творишь свое волшебство. — Его губы дернулись. — Я бы рад стать одним из твоих пациентов. Свернулся бы на твоих коленях, чтобы ты гладила и ласкала меня…

— Вы сами можете позаботиться о себе, — с улыбкой возразила Марджана. — А животные не могут.

— А ты? Кто массирует твои плечи после тяжелого дня?

— Никто.

— Я могу помочь.

— Спасибо, но в этом нет никакой необходимости, — твердо объявила она, — обойдусь и горячей ванной.

— В развалинах?

Марджана едва заметно улыбнулась:

— Нет, здесь, дома. В блаженном уединении.

Мехмет не сводил с нее глаз, чувствуя, как тяжелая ноющая боль желания терзает чресла. Руки сами тянулись обнять ее. Его словно притягивало к ней невидимым магнитом.

— У тебя замечательные руки, — тихо признался он.

— Вовсе нет.

— Замечательные. Я не могу забыть их прикосновений…

Марджана на мгновение замерла. А когда медленно повернула голову, Мехмет позволил своему алчущему взгляду скользнуть от ее сочных губ к глазам и снова к губам…