Книга Околдованные любовью, страница 33 – Кэтрин Куксон

Тилли получше пригляделась к девушке. Выглядела она не намного старше нее самой, но рассуждала, как взрослая женщина.

— И куда мне бабушку пристроить? Здесь оставаться нельзя, она умрет от холода, — обратилась Тилли к девушке, словно та могла ей что-либо предложить.

Девушка склонила голову набок, раздумывая.

— После того, как нас выгнали из дома в поселке Розира, живем мы, как селедки в бочке. Но нам очень повезло: нас принял мистер Сопвит. В его домах чище, но они такие маленькие. В одной комнате даже пол каменный, а нас девять человек. Мама смеется: «Кому тесно спать — на стенах места полно». — Девушка улыбнулась. — Найдется и для вас уголок. Ты верно сказала, старушку здесь нельзя оставлять.

— Ты думаешь… твоя мама разрешит?

— Конечно. Она живет как живется и не ворчит на судьбу. Как она говорит, ей пришлось нас произвести на свет совсем не с Божьего благословения. — Девушка улыбнулась во весь рот. На минуту и Тилли забыла о своей беде: чужой человек так легко и просто предлагал им приют, в это верилось с трудом.

Энни слегка пошевелилась и медленно открыла глаза. Тилли моментально переключила внимание на нее. Бабушка судорожно схватила Тилли за руку и открывала рот, силясь что-то сказать, но безуспешно.

— Ничего, бабушка, ничего. Все будет хорошо. Я здесь, с тобой.

Энни снова попыталась заговорить, но не смогла.

— У нее паралич, отнялась левая сторона, — с понимающим видом сообщила новая знакомая. Она подняла руку Энни и та безвольно упала. Девушка кивнула Тилли. — Ну, что я говорила: чаще всего отнимается левая сторона.

В этот момент до Тилли донесся голос Саймона:

— Нет, никто из них в приют не поедет. Я забираю их к себе.

— Это благородный шаг. Я рад, что вы так решили, — говорил Марк Сопвит. — Старики были людьми порядочными и внучку хорошо воспитали.

Тилли посмотрела на вошедшего в хижину Саймона, и в ее налитых слезами глазах отражались переполнявшие ее душу чувства.

— Подвинься немного, — сказал он Тилли, а потом кивнул девушке, стоявшей с другой стороны Энни. — Думаю, вам обеим лучше выйти, иначе мне ее не поднять.

— Но ты же не сможешь ее нести всю дорогу.

— Я и не собираюсь, — он бросил взгляд на Тилли, направляясь к Энни. — У меня телега здесь недалеко. Я встретил мистера Сопвита по дороге на мельницу. Телега стоит в конце тропы, — Саймон наклонился, поднял Энни, затем медленно и осторожно вышел из хижины. Прижимая к груди свою ношу, он пошел напрямик, через огород, огибая продолжавший пылать дом. За калиткой на дороге глазело на пожар несколько жителей деревни.

— Ну и полыхает! — услышал Саймон, проходя мимо.

— Да, полыхает, — приостановился он. — И загорелось все не само собой. Кое-кто за это ответит. Видит Бог, он или они за это поплатятся.

Кто-то стыдливо потупился, а другие так и не отвели глаз, но никто не проронил ни слова в ответ. Когда Марк Сопвит уводил Тилли, у зевак все же хватило такта отвернуться. Неожиданно Тилли остановилась, как будто споткнулась.

— Вы называете меня колдуньей, — девушка обвела взглядом знакомые лица. — По-вашему, я имею силу накладывать проклятие. Так знайте, если бабушка умрет, я прокляну всех и каждого. Вы больше не сможете безнаказанно причинять мне зло. Видит Бог, так и будет!

Услышав такие слова, некоторые в испуге опустили головы, другие отвернулись. Тилли в последний раз обвела всех взглядом, полным презрения, и уже без помощи мистера Сопвита заторопилась за Саймоном. Марк приостановился и сурово пообещал:

— Она права, кому-то придется за это заплатить.

— Сэр, в домах с тростниковой крышей часто случаются пожары, — возразил кто-то из деревенских.

— Это не пожар, а поджог, — обернулся к нему Марк. — Я видел, что посреди комнаты был сложен настоящий костер. Дом кто-то поджег. На это указывают разбросанные по двору дрова. А теперь отправляйтесь в деревню и передайте всем, что кто-то обязательно ответит за этот пожар. И не только потому, что это была моя собственность, а еще и потому, что пострадали двое людей, вся вина состояла лишь в том, что они хотели жить сами по себе. Теперь расходитесь, вы уже достаточно насмотрелись, надеюсь…

Люди молча подчинились и заторопились прочь. Те, кто пошли по тропе, скоро замедлили шаг, завидев телегу с неподвижной фигурой и застывшей рядом девушкой. Мистер Сопвит — одно дело, а Саймон Бентвуд — совеем другое. Он уже обещал поговорить со всяким, кто хоть пальцем тронет людей, которые жили в сгоревшем теперь домике Что это был бы за разговор, гадать долго не приходилось: кнут у Саймона был длинный, а рука тяжелая. Лишний раз поэтому никому попадаться ему на глаза не хотелось. Они предпочли вернуться в деревню другой дорогой.

А Саймон проехал по главной улице деревни, на которой собралось народа, как в день ярмарки. Все безмолвно провожали глазами телегу, в которой сидела девушка, поддерживавшая голову лежавшей без движения старой женщины…

— Это еще что? — Мэри Бентвуд не успела договорить, ее перебил Саймон:

— Отойди, дай мне пройти.

— Что ты сказал?

— То, что слышала! — огрызнулся он, с Энни на руках проходя через кухню. — Я сказал: «Отойди и не мешай».

— Ты в своем уме? — перешла на свистящий шепот Мэри.

Жена прошла за ним к двери в дальнем конце кухни. Саймон, оставив ее замечание без внимания, развернулся, толкнул спиной дверь и через холл пронес Энни в гостиную. Там он осторожно опустил старушку на диван и, выпрямившись, обернулся к кипящей гневом жене:

— Они сожгли их дом.

— Как сожгли?

— Очень просто: взяли и сожгли — дотла. Просто удивительно, что пощадили ее, — он перевел взгляд на неподвижную Энни.

— А вторая? — Мэри кивнула головой на дверь.

— Тилли? — с нажимом переспросил Саймон. — Она ходила за покупками в Джэрроу, а когда вернулась, дом уже горел.

— Надеюсь, ее теперь мучает совесть.

— Какая же ты! — сверкнул на нее глазами Саймон. — Энни нужен врач, — выходя из комнаты, бросил он.

— Постой, — загородила ему дорогу Мэри. — Давай сначала все выясним, Саймон Бентвуд. Как ты собираешься с ними поступить?

— А ты как думаешь? Они останутся пока здесь.

— Нет, ни за что! Такая больная женщина, да еще эта девчонка!

— Послушай, Мэри, — спокойный тон давался Саймону с трудом, — я тебе говорил и повторяю снова: они мои старые друзья. Пока я подыщу для них жилье, они останутся здесь.

— Я не позволю этой девчонке жить в моем доме, — пышная грудь Мери высоко вздымалась.

— А вот в этом наши мнения расходятся. Я как раз собираюсь оставить ее в моем доме. Если я не ошибаюсь, ты постоянно жаловалась, что тебе нужна еще помощь, чтобы управляться с делами в доме. Вот тебе и помощница.