Книга Спираль, страница 32 – Андрей Ливадный

Полынин невесело усмехнулся. Зная ганианцев, несложно было предположить, что таким ходом Сара Клеймон просто приговорила бы себя и сына к смерти.

Кланы торговались только в том случае, когда видели реальную опасность, грозящую им. А какая опасность может исходить от старухи? Ее бы элементарно вычислили и убрали, прихлопнули, как блоху…

Выруливая на площадку перед зданием больницы шестнадцатого городского уровня, Антон машинально прикоснулся к внутреннему карману пальто.

Мини-компьютер и фотография были на месте, у сердца, рядом с импульсной «Гюрзой», притаившейся в кобуре под мышкой.

Опять этот назойливый солоноватый вкус крови во рту…

Вкус близких смертей. Он не знал — чьих, но чувствовал — его «спокойная» жизнь на Аллоре, работа на Роглеса — всё кончилось этим вечером.

Что ждало Антона впереди — неизвестно.

* * *

Визит в морг на опознание тела только добавил вопросов в мысленный список Полынина. Создавалось впечатление, что этой ночью судьба решила подбросить ему внеплановый тест на Ай-Кью.

Сара Клеймон в обнаженном виде, с тщательно удаленным макияжем производила ужасное впечатление.

Ее трудно было назвать старухой — перед Полыниным на выдвижных носилках лежало нечто сморщенное, иссохшее… не человек, а обтянутый морщинистой кожей скелет.

— Вы ее родственник? — осведомился сотрудник морга.

— Нет, знакомый, — ответил ему Антон, не находя смысла лгать. — Вы установили причину смерти?

— Вскрытия еще не было, но предварительный диагноз: обширный инфаркт на фоне прогрессирующего старения организма. Случай не такой уж и редкий.

— Вы раньше сталкивались с подобным? — Антон посмотрел на сморщенное, ссохшееся тело. — Мне кажется, что до такого состояния человека можно довести только при длительном заключении, не давая ему пищи.

— Вы ошибаетесь, господин Полынин, — ответил сотрудник морга, посмотрев на пластиковый прямоугольник, который прикрепили на грудь Антона при входе в учреждение. — Истощение — лишь следствие, настоящая причина подобного печального конца — сверхдолгий криогенный сон. Понимаете ли, каждая камера низкотемпературного сна имеет свой ресурс. У приборов есть ограниченный запас реактивов для поддержания вялых метаболических процессов в подопечном организме и контроля за их качеством. Если человека не разбудить вовремя, то гарантийный запас камеры заканчивается, и тогда организм человека начинает медленно пережигать свои, внутренние запасы, сначала жировые отложения, потом любые доступные энергоемкие вещества в клетках тканей.

«Криогенный сон?! Ни хрена себе — новость…» — Полынин не удержался от того, чтобы мысленно выругаться. Слишком много сюрпризов за одну ночь…

— А сколько может длиться такой процесс? — осведомился он, глядя на безобразное тело старухи.

Доктор пожал плечами.

— Сотни лет. Все зависит от личного здоровья пациента и конструкции криогенной камеры. Иногда, даже после длительного криогенного сна, люди выходят из своих гибернационных ячеек вполне здоровыми, внешне — молодыми, такими же, как ложились в них, но потом наступает процесс сокрушительного старения. — Нам, например, известен случай, когда молодая девушка превратилась в старуху и умерла в течение одного года.

— Понятно… — Антон с трудом заставил себя подойти к изголовью выдвинутых из морозильной камеры носилок. Череп Сары был обрит наголо, и в районе виска был хорошо различим имплантированный в костную ткань компьютерный разъем. Его наличие не могло вызвать удивления — Антон и сам носил в височном отделе черепа такую же вживляемую еще в роддоме конструкцию, но вот внешний вид имплантанта, предназначенного для прямого нейросенсорного контакта с разными типами электронных машин, навел его на определенные подозрения.

— Нестандартная форма, верно? — заметил он, склонившись ниже.

По краю овального металлического включения в человеческую плоть шла мельчайшая вязь букв на интеранглийском.

Надпись невозможно было разобрать без увеличительного инструмента, но у Антона холодок пробежал по спине — это было предчувствие…

Он резко разогнулся, делая вид, что просто отдавал последнюю дань охладевшему телу.

— Нам с вами нужно соблюсти некоторые формальности и определенным образом решить ее судьбу. — Сотрудник морга явно хотел решить все имевшиеся в его ведении вопросы поскорее. — Полиция уже была, признаков насильственной смерти нет, к вам лично у них никаких претензий не имеется. Остается решить, каким образом…

Антон быстро сообразил, что за список вопросов ему предложат, и поэтому не стал дожидаться его оглашения.

— Я готов подписать документы и взять на себя расходы по кремации, — произнес он.

— Согласие на вскрытие? — доктор пристально посмотрел на Полынина.

— Думаю, нет, — твердо ответил он. — Я хочу, чтобы Сару Клеймон кремировали как можно быстрее, а урну с прахом и личные вещи передали мне. Вот моя визитная карточка. Здесь, на Аллоре, я единственный, кто знал ее.

— А родственники, дети?

— Ее сын служил со мной на одном корабле Конфедерации Солнц. Он считается погибшим на Хаборе. Можете проверить эту информацию через компьютер. Она прилетела сюда лишь потому, что я оставался единственным, от кого она рассчитывала получить помощь.

— А признаки криогенного старения?

— Не знаю. — Антон не стал лгать. — Без комментариев. Я могу засвидетельствовать личность покойной, как Сары Клеймон, уроженки и гражданки планеты Земля, — Полынин отстегнул от выдвинутых из стены носилок статкарточку и воткнул ее в щель сканера, — что совпадает с документами, — удовлетворенно заключил он, посмотрев на экран, — поэтому я готов принять ее прах и оплатить формальные расходы. Все остальное — без комментариев.

— Хорошо, — после некоторого колебания согласился доктор. — Ее кончина не вызвана насильственной смертью, а все остальное меня не касается… — пробурчал он, поднимая взгляд на Полынина. — Вы желаете присутствовать при кремации?

— Нет, я подожду в коридоре.

— Хорошо, через полчаса я вынесу вам урну с прахом, личные вещи и все документы, свидетельствующие о ее смерти.

* * *

Сев в машину, Полынин забросил урну с прахом Сары Клеймон на заднее сиденье и захлопнул дверь. В таком не очень почтительном отношении к праху усопшей он не видел ничего кощунственного — во-первых, мертвым все равно, а во-вторых, зачем она лгала, что приходится матерью Паше Мороку?

Достав мобильный коммуникатор, он набрал номер.

— Это «Скорая»?

— Да, что случилось, сэр?

— Со мной ничего. Я хочу поговорить с кем-нибудь из бригады, выезжавшей по вызову в ночной клуб «Орфей».

— Не могу вам помочь. У них сломался бортовой компьютер на машине, и бригада получила вынужденный выходной.