Книга Опасное сходство, страница 45 – Кэрол Мортимер

— Вы, как всегда, правы! — Он и сам словно вспомнил, что он — граф Осборн. Гордо расправил плечи, посмотрел на нее холодно и надменно и, развернувшись, направился к двери. На пороге он обернулся и сказал: — Желаю вам удачно уложить вещи!

— Спасибо, милорд. — Элизабет вежливо присела в книксене, стараясь сохранить равнодушный вид. И только когда за ним закрылась дверь, она наконец смогла дать волю слезам, которые изо всех сил сдерживала последние минуты. Ей делалось больно при одной мысли о расставании с тем, кого она полюбила всей душой, всем сердцем.

— Вы куда?

— Разве это не очевидно, милорд? — Элизабет бросила многозначительный взгляд на Гектора, который тяжело дышал и рвался с поводка. Он спешил на прогулку.

— Не сомневаюсь, один вечер Гектор сумеет обойтись без прогулки, если вы по-прежнему плохо себя чувствуете. — Он заметил, что глаза у Элизабет по-прежнему красные, щеки пылают, а в голосе слышится хрипотца. На ее темных кудрях красовалась изящная соломенная шляпка; она хорошо подготовилась к прогулке под заходящим солнцем.

— Я уложила все свои вещи и думаю, что небольшая прогулка на свежем воздухе до ужина меня освежит.

Наверное, она права, и все же…

— Может быть, позволите вас сопровождать?

По ее лицу пробежала тень; она покачала головой:

— Так…

— …нельзя, — резко закончил за нее Натаньел, стиснув кулаки. — Знаете, Элизабет, мне уже слегка надоело слышать от вас, что «можно», а что «нельзя».

Она сокрушенно улыбнулась:

— Милорд, я собиралась сказать нечто другое: так утруждать себя вам нет никакой необходимости. Я вполне в состоянии и одна выгулять Гектора, — продолжала она, заметив, что граф намерен возражать.

Натаньел понял, что ведет себя крайне нелепо, о чем свидетельствует и тон Элизабет. Более того, недавно ему принесли несколько писем, которые ждали его в библиотеке; он должен успеть ответить на них до завтрашнего отъезда.

— Тогда не стану дольше вас задерживать.

Элизабет позволила себе снова вздохнуть, лишь когда Натаньел скрылся в библиотеке. Сдержанность, почти холодность, которой она защищалась, точно щитом, поколебалась в тот же миг, когда она снова его увидела. Те чувства, которые она испытывала к Натаньелу, выражаясь ее же собственными словами, здесь совершенно неуместны. Так нельзя!

Элизабет боялась даже думать о своем отношении к Натаньелу. Потом у нее хватит времени на то, чтобы поразмыслить обо всем. Много дней… месяцев… лет. Она будет изводить себя упреками, как только уедет от него и вернется в Шорли-Парк.

До отъезда она старалась заниматься какими-нибудь делами, чтобы не давать себе времени размышлять о своих чувствах. Она решила начать с долгой и, как она надеялась, приятной прогулки с Гектором.

Однако через несколько минут после того, как девушка вышла из Хепворт-Мэнор, к ее глубокому сожалению, она наткнулась на сэра Руфуса, который размашистой походкой шагал по тропе ей навстречу.

На его некрасивом лице появилось самодовольное выражение, и первые же его слова подтвердили, что их встреча не случайна.

— Я давно уже прогуливаюсь здесь, надеясь встретить вас!

— Добрый вечер, сэр Руфус, — холодно ответила Элизабет, бросая на него настороженный взгляд. Она прекрасно помнила, что говорила миссис Уилсон о странностях его характера, но в то же время она не могла не подумать, что самой судьбой послана ей эта встреча. Может быть, именно сейчас она узнает ответ на терзающее ее сомнение.

— У меня еще не было возможности поблагодарить вас за розы, которые вы прислали мне сегодня, — негромко заметила она, видя, что сэр Руфус приноравливается к ее походке, чтобы идти рядом.

Лицо его под цилиндром расплылось в улыбке.

— Рад, что мои розы вам понравились.

— Они очень красивы, — уклончиво ответила она.

Сэр Руфус бросил на нее восхищенный взгляд и воскликнул:

— Они далеко не так красивы, как та, в честь которой я их назвал!

Но Элизабет считала себя не такой красивой, как та, в честь которой Теннант собирался назвать новый сорт прежде. Правда, она и сейчас понятия не имела, почему сэр Руфус решил назвать свою драгоценную розу именем женщины, ставшей печально известной любовницей его младшего брата.

— Вы оказываете мне большую честь, сэр.

— Вовсе нет. — Он резко остановился, повернулся и взял ее руку в свою — широкую и сильную. — Элизабет, сейчас вы уже, должно быть, понимаете, как высоко я ценю вас…

Он осекся, так как Гектор именно сейчас решил выразить свое отношение к неприятному соседу. Песик свирепо зарычал и впился зубами в голенище сапога Теннанта.

— Что за подлая тварь! — Лицо сэра Руфуса потемнело от злости, и он отшвырнул песика ногой. Удар был такой силы, что поводок вырвался из руки Элизабет, и Гектор буквально взлетел в воздух, скуля от боли. Он упал в нескольких шагах от них на сухой и пыльной дорожке.

— Сэр Руфус! — воскликнула Элизабет, вырываясь и подбегая к песику. — Как вы могли! — Она обернулась и бросила обвиняющий взгляд на Теннанта, а потом склонилась к оглушенному Гектору.

Сэр Руфус по-прежнему был вне себя от гнева.

— Мне надоело, что меня постоянно перебивают и отвлекают… Тем более какая-то четвероногая тварь! — Быстро подойдя к Элизабет, он крепко схватил ее за руку и рывком заставил распрямиться. — Сейчас мы пойдем в Гиффорд-Хаус, где сможем поговорить без помех!

Элизабет насторожило странное предложение и поведение сэра Руфуса.

— Сэр, я не желаю идти с вами в Гиффорд-Хаус!

— Еще как желаете!

— Нет…

— Да, Элизабет! — Он потащил ее по дорожке.

— Сэр Руфус, немедленно отпустите меня! Я требую… — Элизабет пробовала вырваться, но он не пускал ее, стиснув предплечье как клещами. Несомненно, завтра у нее вся рука будет в синяках!

Гектор, успевший оправиться после удара, со всей силы вцепился в обтянутую сапогом ногу сэра Руфуса. Он отважно кинулся на противника, свирепо рыча. Лицо сэра Руфуса перекосилось от ярости. Он замахнулся и снова со всей силы пнул бедного песика в бок. На сей раз Гектор уже не встал; он повалился без сознания в нескольких шагах от них.

— Если повезет, этот маленький паршивец скоро сдохнет! — с довольным видом заявил Теннант.

Элизабет круто развернулась к нему.

— Как вы смеете? — Она снова попыталась высвободиться. Забыв о боли, она рвалась назад, к Гектору. — Пустите меня сию секунду!

Его лицо запылало от ярости.

— Имейте в виду, я не потерплю…

— Это я не потерплю! — Глаза Элизабет засверкали от гнева. — Вы чудовище! — Она развернулась к сэру Руфусу и замолотила его кулаками в грудь. — Жестокое, бесчувственное чудовище! — Элизабет не помнила себя; она дралась изо всех сил, не сдерживая отвращения и презрения, которые испытывала к этому человеку. Она так распалилась, что не сразу поняла, что он не оказывает ей никакого сопротивления.