Онлайн книга «Джейн Эйр. Рождество в Индии»
Девушка ответила: — Преданно и почтительно я буду служить тому брахману, — как ты ему обещал. Правду я говорю тебе. Таков мой характер: я должна почитать брахманов, а сделать тебе приятное для меня — высшее благо. Придет ли владыка на закате дня или же явится на рассвете, пусть это будет поздно вечером или даже среди ночи, я не прогневлю его. Следуя твоему повелению, я буду делать добро, почитая лучшего из брахманов. Верь мне: он не будет испытывать неудобств. Пусть тревога покинет твою душу. Ведь если почитать великих брахманов, то они даруют спасение, а если нет, способны и погубить. Я знаю об этом и буду стараться снискать милость подвижника. — Прекрасно! — воскликнул царь. — Так ты и должна поступать без колебаний. Это принесет благо не только тебе, но и всему роду! Сказав это, Кунтибходжа, любящий отец, привел девушку к брахману. — Вот моя юная дочь, — сказал он. — Она выросла, не зная забот, поэтому не взыщи, если в чем-нибудь ошибется. — Хорошо, — сказал брахман. После этого царь с радостью в сердце показал ему белые, словно крыло лебедя или лунный свет, покои. Там, где постоянно поддерживался семейный очаг, для него было сооружено сверкающее ложе, приготовлена еда и все необходимое. И царская дочь, отринув гордыню и праздность, всецело сосредоточилась на том, чтобы угождать брахману. Притха, воплощенная чистота, вошла в те покои и приготовилась как должно ублаготворять достойного почестей брахмана, словно бога. И она верно блюла свой обет. От чистого сердца она старалась порадовать стойкого в обете брахмана. Иногда он говорил: — Приду на рассвете! А сам возвращался вечером или ночью, но девушка в любое время почтительно предлагала ему все лучшие яства, питье и постель. День ото дня забота ее о нем росла. Если брахман упрекал ее за какой-нибудь промах, она и тогда не делала ничего такого, что было бы ему неприятно. Сколько раз подвижник приходил с опозданием, а то и вовсе не возвращался (Радж, произнося эти слова, посмотрел на меня проницательным взглядом). Иногда он требовал подать ему какое-либо редкостное яство, на что Притха смиренно, как ученица, дочь или сестра, отвечала ему: — Все готово. Девушка ловила каждое желание лучшего из брахманов и всячески старалась доставить ему удовольствие. И он оценил ее добрый нрав и поведение, а она, поощряемая его вниманием, принялась еще больше усердствовать. Утром и вечером отец спрашивал у нее: — Доволен ли брахман твоими заботами? Притха ему отвечала: — Чрезвычайно доволен. И тем доставляла царю огромную радость. Прошел год. И за все это время лучший из тех, что творят молитвы, не смог упрекнуть Притху ни в едином проступке, и проникся расположением к девушке. Он сказал ей: — Ты покорила меня своею заботой, прекрасная девушка! Выбирай любые дары, каких не имел никто из людей в этом мире. Благодаря этому ты превзойдешь славою всех женщин! Девушка сказала: — Все у меня есть, и если ты и отец мною довольны, тем самым я как бы уже получила дары. — Если ты, девушка, не желаешь принять от меня какой-нибудь дар, то запомни тогда заклинание, которым можно призвать любого из небожителей. К какому бы богу ни обратила ты это заклинание, он покорно предстанет пред тобой. По доброй воле или против желания премудрый смиренно придет к тебе как слуга, покорный велению. Такова власть заклинания. Во второй раз девушка не смогла отказать ему, испугавшись его проклятия. И тогда он научил Притху нескольким заклинаниям. Сделав это, он сказал царю Кунтибходже: — Я жил очень счастливо в твоем доме, окруженный заботами твоей дочери. Она во всем угождала мне и преданно почитала меня. Теперь я должен уйти. С этими словами брахман скрылся, а царь, увидев, что тот исчез на глазах, пришел в изумление… — Прошло какое-то время после ухода лучшего из подвижников, — сказал Радж, глубоко вздохнув. — И девушка задумалась о силе тех заклинаний. «Какие заклинания поведал мне брахман? — думала она. — Проверю-ка я их власть, не откладывая…» Как только она об этом подумала, вдруг заметила приход своих женских дней. Невинная девушка устыдилась своей нечистоты. В тот миг она увидела поднимающегося в сиянии Владыку тысячи лучей и не могла отвести глаз, любуясь красотою рассветного солнца. Случилось чудо с ее глазами (эти слова Радж произнес, глядя на меня так проникновенно и с такой восторженной трепетностью, будто бы вместо меня он обращал свой рассказ к самому господу). Она увидела дивного обликом, одетого в доспехи бога, украшенного серьгами. Ей страстно захотелось произнести то заклинание, и она решила призвать к себе этого бога. Совершив омовение, она воззвала к Творцу дня, и Творец дня тотчас поспешил к девушке. Он явился — медово-золотистый, с могучими руками и шеей, подобной раковине, на его предплечьях красовались браслеты, а на голове — диадема. Улыбаясь, он залил своим сиянием все стороны света. Силой йоги разделившись на две половины, одной он предстал перед Притхой, а другая «тем временем сияла на небесах. Он обратился к ней с просительной речью: — Вызванный заклинанием, я явился к твоим услугам. Что мне сделать, царская дочь, прикажи — с готовностью сделаю это для тебя. Девушка ему сказала: — Ступай, о владыка, туда, откуда явился. Я позвала тебя просто из любопытства. Прости меня за это. — Я уйду, если ты мне велишь, но не годится, призвав бога, ни с чем отсылать его назад. Ты желаешь, прекрасная, чтоб у тебя от меня был сын, наделенный панцирем и серьгами, и чтобы на земле не было равных ему по силе? Так будь же моею! Тогда у тебя родится такой сын, о каком ты мечтаешь. Но если я уйду, не познав тебя, в гневе я прокляну и тебя, и твоего отца, и этого брахмана. Из-за тебя я безжалостно превращу их в пепел. Я сурово накажу твоего неразумного отца, который не ведает о твоем грехе, и вместе с ним брахмана, который научил тебя заклинанию, не зная как следует ни твоего нрава, ни поведения. Все премудрые во главе с Сокрушителем твердынь видят с небес, как я обманут тобою, и потешаются надо мной. Видишь сонмы богов? Ведь это я одарил тебя божественной силой зрения, поэтому ты меня и увидела… — Царская дочь, действительно увидела на небесах тридцать богов, каждого на своем месте, — проговорил Радж, закрыв глаза. — Она видела их так же ясно, как великого сверкающего Адитью, прекрасного в исходящем от него сиянии. Посмотрев на них, юная царевна стыдливо и робко сказала: — Ступай, Владыка лучей, обратно в свои чертоги. Твое намерение греховно, ибо я девственна. Только мать, отец, а кроме них — наставник вправе распоряжаться моим телом. Я не нарушу дхармы, которую положено соблюдать женщинам в этом мире: целомудрие достойно почтения. |