Онлайн книга «Капкан на оборотня»
|
Мы проводили Ваньку взглядами. – Это становится доброй традицией, – невесело произнес я и указал пальцем. На горизонте появились знакомые нам фигуры – Мобила и Рукасов. Первый ехал на велосипеде, колеса которого вращались как-то сами по себе, а второй скакал рядом. Оба улюлюкали и свистели, причем довольно отвратительно. Были похожи на двух невоспитанных горилл. Нас в проулке они не заметили. – Теперь понятно, – вздохнула Тоска. – Тянитолкай взялся за старое. Опять Ваньку мучают. Все никак не уймутся, гады. – Ну-ка, сбегай домой, занеси банку, – сказал я. – Думаю, нам еще разик стоит поучить уму-разуму безмозглых тянитолкаев. Они, тянитолкаи, ведь как? Пока им по рогам не настукаешь, маниоку собирать не будут. Давай, дуй. – А может... Но я взглянул на Тоску так строго, что никаких «может» не предполагалось просто. И она побежала. Я вышел на дорогу. Увидел, что Рукасов и Мобила Ваньку уже догнали и теперь волокли в следующий переулок. Ванька не кричал и не звал на помощь. Он сопротивлялся молча. Троица исчезла из виду. Я быстрым шагом направился за ними. – Один хотел? – догнала меня Тоска. – Просто хотел посмотреть... – Пойдем вместе посмотрим. На, кстати. И Тоска сунула мне томагавк. – Кстати, – сказал я. – Это кстати. Действительно, кстати. Один вид томагавка обращает в бегство таких негодяев, как Рукасов и Мобила. Хотя по большому счету томагавк рассчитан на более крупную дичь. На вампиров, гигантских кондоров, левиафанов разных. На волколаков тож. – Они свернули возле того дома, – я указал рукой. – Тогда побежали? Мы побежали. Тоска побежала так быстро, что я за ней не поспевал. Причем моя компаньонка не только неслась, она еще успевала меня знакомить с Ванькиной жизнью. – Ванька живет с бабушкой во Фрякине, помогает ей по хозяйству, а сюда в магазин бегает, – выкрикивала Тоска, – его родители ездят на заработки в соседнюю область. Вот эти гады и пользуются тем, что пацана некому защитить. И пожаловаться ему некому. Развлечение нашли, придурки, мучить малолетнего... В переулке никого не оказалось. Дома с одной стороны, дома – с другой. Кажется, нежилые. Все. – Что будем делать? – спросил я. – Плохо, что ты не запомнил, куда точно они побежали, – посетовала Тоска. – Давай рассуждать логически. Рукасов с Мобилой могли затащить Ваньку в один из этих домов? Они сами здесь живут? – Нет, Мобила с Ванькой из одной деревни, я уже говорила, а Рукасов живет там, – и Тоска махнула рукой в противоположную сторону. – Тогда вспоминай, что там дальше. Чем заканчивается этот проулок? Тоска хлопнула себя по лбу: – Ну конечно! Как я раньше не догадалась! Там же старый школьный стадион и... – Тоска о чем-то вспомнила, и ее глаза округлились. – Спокойно, спокойно. Вздохни, выдохни. Не надо так переживать. Ничего по-настоящему плохого они сделать не смогут, – сказал я. – Показывай дорогу, не будем же мы тут стоять и просто так мокнуть под дождем. До стадиона оказалось совсем недалеко. Всю дорогу Тоска молчала. Стадион тоже руинизировался. Единственное, что сохранилось на стадионе более-менее в целости, это асфальтовая беговая дорожка. Спортивные снаряды были разобраны и унесены в пункт приема металла. Зрительские скамейки большей частью выломаны или сгнили. Через некоторые даже деревья проросли – рябина, белая черемуха, радость поэта. Тоска указала мне рукой на небольшое строеньице, расположенное за футбольными воротами. – Вот, они в этой сарайке, больше быть им негде. Там у них штаб. В моей голове возникла картина: Мобила и Рукасов в форме наполеоновской армии, в смешных шапках и высоченных ботфортах склонились над картами. Маршал Мюрат, маршал Ней. Прятаться и потихоньку подбираться к штабу французской армии смысла не было. В сарае не было окон, а дождь скрадывал практически любой шум. Мы подошли поближе и прислушались. Тихо. Вдруг дверь распахнулась, Тоска едва успела отскочить и спрятаться за стену. Я затаился за дверью. Рукасов выволок Ваньку на улицу и усадил прямо в грязь. – Давай, пей воду из лужи, – велел он. Ванька отрицательно замотал головой. Рукасов взял его за шиворот и как щенка ткнул лицом в наполненную водой канавку. Эту операцию он проделал несколько раз, сопровождая ее поучениями: – Некому твоим воспитанием заниматься, потому ты такой... такой... Какой именно, Рукасов-Ней с ходу не мог придумать и поэтому делал паузы. – Ты должен слушаться старших! Говорят тебе, принеси нам яблочек моченых – так принеси, не кочевряжься! У твоей бабули яблочки хорошо получаются... – Принеси! – кивал Мобила-Мюрат. – Принеси, не кочевряжься. Я не только услышал противный голос Мобилы, но и увидел его гнусный профиль в щель двери. Он стоял на пороге сарая, ковыряясь в носу. – Говорят тебе – почистить наши ботинки... – Так ты почисти, – опять вставил Мобила и размазал о дверь свою козявку. Свинья. – Говорят тебе, отполируй языком... С меня было достаточно. Дальше эти гнусности мне слышать не хотелось. Я со всей силы толкнул руками дверь, и она здорово стукнула Мобилу по лбу. Мобила ойкнул и завалился внутрь строения. Рукасов от неожиданности выпустил свою жертву из рук. Ванька не растерялся. Отбежал на небольшое расстояние и с разбегу боднул Рукасова в живот. А потом схватил за руку и укусил. Рукасов глухо что-то промычал и сел в ту самую канавку, в которую пихал Ваньку. – Молодец! – крикнула Тоска, выскакивая из своего укрытия. Рукасов и Мобила смотрели на нас с недоумением. Я выхватил из-за спины томагавк и принялся им размахивать. Быстро, так, что лезвие топорика описывало в воздухе вытянутую блестящую петлю. – Ты что, Феликс, – прошептал Мобила. – Зачем топор вытянул? Мы же шутим! – Я тоже, – сказал я и сделал выпад рукой. Лезвие томагавка врезалось в дверь сарая, раскололо доску, прошло насквозь. Рукасов и Мобила жалко встали плечом к плечу. Маленький Ванька зарычал и двинулся на них. Побитые и вымазанные, Рукасов с Мобилой не выдержали и рванули со стадиона. – Ну, Ванька, земля круглая. Рано или поздно мы с тобой встретимся, – прокричал Рукасов, уже отойдя на приличное расстояние. – Валите, уродцы, пока целы, – гордо ответил им Ванька. – А то сейчас на вас собаку спущу! – Они к тебе больше не сунутся, не переживай, – успокаивающе заявил я. |