Книга Портрет неприкаянного духа, страница 22 – Марина Русланова

С фальшиво-скорбными интонациями диктор сообщил:

— Сегодня ночью на пульт вневедомственной охраны поступил сигнал. Неустановленные личности пытались проникнуть в квартиру известного московского коллекционера Кузовкина Якова Ильича…

Юлька не знала фамилии Якова Ильича, но была уверена, что говорят о нем. Скорее всего, теперь коллекционер поспешит домой в Москву, охранять бесценные сокровища, собранные в квартире.

Девочка бесцельно слонялась по квартире, не зная, чем себя занять. От безделья занялась уборкой, приготовила обед.

Тем временем Кирилл решительно вошел в церковь. Внутри было сумрачно и тихо. В углу шептались две древние старушки. Неровное пламя свечей выхватывало из темноты суровые лики святых.

Кирилл растерялся, первый пункт плана выполнен, а дальше что? По плану следовало выбрать самого доброго на вид священника и все ему рассказать, но, кроме двух старушек в темных платках, в церкви никого не было. Он купил несколько свечек и подошел к ближайшей иконе. Одна из старушек встрепенулась, шустро подскочила и злобно зашипела:

— Сними шапку, хулиган! — и больно щипнула Кирилла за руку.

Мальчик и так чувствовал себя не в своей тарелке, а тут еще этот злобный кузнечик в платке щиплется. Захотелось тихо уйти и никогда сюда не возвращаться.

К старушке подошла женщина в длинном черном одеянии и что-то строго сказала. Как перепутанный таракан, бабка шмыгнула в темный угол.

— Тетя, — обратился к женщине Кирилл, мне бы священника. Мне очень надо.

Ничего не спросив, женщина взяла мальчика за плечо и повела по лестнице, ведущей вниз. Кирилл с любопытством осматривался. Он где-то читал, что под старинными храмами существуют обширные помещения, и они гораздо больше, чем сама церковь. Как айсберг, подводная часть которого куда внушительнее надводной. Эту церковь нельзя отнести к старинным, ее построили всего года два назад, вокруг еще кипели строительные работы, но, судя по всему, загадочные подземелья уже имелись.

К большому разочарованию, женщина привела мальчика в просторное, хорошо освещенное помещение со множеством дверей.

— Подожди, — женщина скрылась за ближайшей дверью.

Вскоре она вернулась со стареньким священником.

— Меня зовут отец Сергий, — тихим голосом представился он.

— Кирилл, — назвался мальчик. — Отец Сергий, у одного человека в квартире происходят странные вещи…

Путаясь и перескакивая с одного на другое, Кирилл рассказал о картине.

Отец Сергий слушал не перебивая, только вздыхал и теребил солидный крест на груди.

— Это все? — строго спросил священник, когда Кирилл замолчал.

От волнения в горле пересохло, и мальчик молча кивнул.

— Учиться нужно, сын мой, а не предаваться бесовским фантазиям. Такой молодой, а зельем наркотическим балуешься.

Кирилл похолодел, священник принял его за наркомана!

Отец Сергий еще что-то говорил, но мальчик не стал слушать, несколькими прыжками одолел лестницу и, громко топая, пробежал к выходу из церкви.

Не по-осеннему яркое солнце, а может, и слезы ослепили Кирилла. Не разбирая дороги, он помчался прочь. Деревянный настил опасно пружинил под ногами, но мальчик не обращал на это внимания. Куда идти, если церковь отказала в помощи?! Внезапно ноги потеряли опору, мальчик взмахнул руками и почувствовал, что падает. Мощная сила рванула его назад. Ворот куртки угрожающе затрещал, но выдержал. Когда ноги обрели опору, Кирилл обернулся и увидел в ореоле солнечных лучей бородатого мужчину. Серые, со свинцовым отливом глаза смотрели тревожно, но по-доброму.

— Парень, ты цел?

— Цел, — Кирилл посмотрел вперед. Деревянный настил вел прямо к глубокой яме, на дне топорщились прутья арматуры. От запоздалого испуга у мальчика подогнулись колени.

— Опасные места положено ограждать, — пробормотал он, садясь на настил.

— Оградили, так ты все снес, — вздохнул мужчина.

Только сейчас Кирилл заметил, что веревка с красными лоскутками, порванная, валяется на досках настила. Он ее и не почувствовал.

— Я пойду, — не глядя на мужчину, Кирилл поднялся. Ноги подрагивали, но передвигаться он мог.

— Э, нет. Сначала скажи спасибо, я ведь тебе, как-никак, если не жизнь, то здоровье точно спас, — насмешливо сказал мужчина.

Кирилл еще раз посмотрел вниз. Солнечные блики играли на острых прутьях арматуры.

— Извините, спасибо, — покраснел он.

— А раз я спас тебя, имею право знать, что привело тебя в состояние аффекта, — улыбнулся мужчина.

— Да, наверное, — совсем растерялся Кирилл.

— Идем, отрок, — мужчина, не оглядываясь, пошел вперед, уверенный, что мальчик идет следом.

По дороге Кирилл разглядел своего спасителя. Буйная грива темно-русых волос перехвачена у шеи шнурком. Кирзовые сапоги, фуфайка и штаны из грубой ткани заляпаны раствором.

Они подошли к белому двухэтажному зданию. Мужчина открыл дверь и пропустил Кирилла вперед. Из-за двери с надписью «Трапезная» доносился запах борща. По скрипучей деревянной лестнице поднялись на второй этаж. Мужчина достал из кармана ключ, открыл дверь и подтолкнул Кирилла:

— Проходи, располагайся.

Мальчик очутился в небольшой комнатке, заставленной полками с книгами. У окна письменный стол, заваленный ворохом бумаг. Кирилл оглянулся, мужчина куда-то ушел. Через несколько минут он вернулся, но уже не в фуфайке и грязных штанах, а в черной рясе. Кирилл оробел, — значит, это не строитель, как он подумал сначала, а священник.

Священник усадил мальчика на стул, включил стоящий на подоконнике синий чайник, освободил от бумаг место на столе, расставил чашки, достал из шкафчика сахарницу, пачку чая и вазочку с печеньем.

Кирилл с удовольствием пил ароматный чай и рассматривал священника, пытаясь определить его возраст. Покрытое бронзовым загаром молодое лицо казалось старше из-за бороды, серые глаза смотрели тепло и немного грустно.

— Вы священник? — вырвалось у Кирилла. Как-то не верилось, что священник может ходить в кирзовых сапогах и замызганной фуфайке.

— Священник. Зови меня отец Дмитрий, можно батюшка.

Кирилл прыснул, слово «батюшка» показалось смешным. Отец Дмитрий не обиделся, улыбнулся и весело сказал:

— Излагай проблему.

— Нет у меня проблем, — глядя в сторону, буркнул Кирилл.

— Врать грешно.

— Вы мне все равно не поверите.

— Это почему?

— Необычно это.

— Что?

— То, что происходит с картиной.

Кирилл не заметил, как рассказал священнику о Карменсите.