Онлайн книга «Стальной волосок»
|
— А я ведь не из этой школы… — сказал Ваня. — Даже из другого города… — Сейчас это модно — звать в местные команды столичных знаменитостей. И даже заграничных, — сообщила Лика. — С Гваделупы… — легкомысленно вставил Никель. Без всякого, конечно, умысла. Ваню царапнуло. Никель понял свой ляп, виновато повесил нос. Лика напористо сказала Ване: — К тому же ты имеешь к этой школе прямое отношение, в ней учился твой знаменитый дед. Ты сам говорил, что он на одной карточке с Лоркиной бабушкой. — А я подрежу волосы и надену шорты, — решительно сообщила Лорка. — А фамилия у меня Казанчук, не надо ничего менять… Я в деревне гоняла мяч с мальчишками… — Только не забудь снять с ребер платочек, — полдел Федя. Лорка бесстрашно сдернула не успевшую просохнуть косынку и огрела ей Федю. Тот кувыркнулся назад… — А я? — без надежды спросил подошедший Бруклин. — Я не пригожусь? Лика сказала, что если даже он обрядится в штанишки Тростика, за пятиклассника не сойдет. — Но можно сказать, что я акселерат… — Ага! Будто Ильич не знает, кто ты на самом деле. — А кто я? — печально спросил Тимка и не дождался ответа. Вечером тренировались во дворе у Андрюшки. Ваня честно сказал, что сомневается в своих способностях. В Москве — то он играл от случая к случаю — на школьных переменах да изредка в Воронцовском парке с соседскими пацанами. Федя утешил его: — Здесь нет профессионалов. Лишь я один учился в Рио — де — Жанейро у знаменитого Пеле, да и то не был в лидерах… Никеля уговаривали не бегать, и он почти слушался. Зато по воротам он бил с удивительной точностью. Несколько раз вкатал красивые голы Тимке Бруклину, который взялся побыть нынче вратарем «на общественных началах». И Ваня бил умело! У него вдруг прорезалось вдохновение — вроде того, когда он вляпал помидором по шее Квакера. (Квакер, кстати, с той поры ни разу не встретился ему.) Вдохновению этому, видимо, помогала Лорка. Ваня то и дело оборачивался к ней. Лорка весело носилась по двору, энергично путалась у всех в ногах и порой попадала растоптанной кроссовкой по мячу. Удары были слабоваты, однако все же Лорка вполне похожа была на десятилетнего мальчишку, который старательно добывает команде победу… 2 Так было и на утренней тренировке. Команда получилась, конечно, не очень сыгранная, некоторые впервые видели друг друга, но часа за три «все — таки склепался подающий надежду коллектив» (так выразился Герман Ильич). А еще он высказал надежду, что и команда соперников — «не сборная России». «Ихняя» команда называлась «Юпитер», и Федя Трубин предложил, что пусть «наша называется «Артемида». Никто не спорил. Про капитана Булатова большинство не слыхало, но рассудили, что имя — красивое и «древнемифическое», как у соседей… Герман Ильич был прав: обе команды оказались одинаковые. В меру шумные, в меру бестолковые, но не драчливые и не обидчивые. Судью (физрука соседней школы) слушались, подножек нарочно не ставили, сильно не толкались… Таймы длились по полчаса. Никелю давали побегать пять минут в первом и втором таймах, а потом заменяли Лоркой. Он не обижался. А Лорка… в конце первого тайма она вдруг ловко увела мяч у толстощекого нерасторопного «юпитерца» и удачно пнула его Ване. А Ваня так же удачно издалека послал его Феде, который пасся у ворот соперников. Тот вмиг вогнал мяч мимо растерявшегося вратаря. — Ура — а!! — взлетело над школьной спортплощадкой. — Вне игры! — вопили болельщики «Юпитера». — Сам ты «вне игры»! Там их защитник торчал! Так был открыт счет. Правда, почти сразу «Юпитер» вмазал «Артемиде» ответный гол, но было уже ясно — соперники не сильнее. В перерыве Федя хлопнул Ваню по плечу: — Иван, ты герой! Такую передачу мне засветил! После этого как не забить! — Это Лорка герой! Прямо в ноги мне мяч подала… — И Лорка, — великодушно согласился Федя. Та с тихой гордостью улыбалась. Ваня не удержался и растрепал пятерней ее новую, мальчишечью стрижку. Во втором тайме каждая команда вкатила соперникам по два очка, все изрядно запыхались, и казалось, что будет результат под названием «Победила дружба». Но за минуту до свистка неудачливый игрок «Юпитера» (тот, которого обвела в прошлом тайме Лорка) вмазался в мяч рукой. Ну, и сразу у «Артемиды» разгорелась надежда. Шанс! Пенальти! Ситуация — как в каком — нибудь международном матче! Бить надо было Никелю или Ване — оба одинаково меткие «бомбардиры». Но Никель только что «отбегал» свое, а Ваня весь был в азарте, в инерции схватки и, конечно, вдарил бы как надо… Но он посмотрел на Никеля. Тот на своей скамейке запасных сидел скромный такой, поглядывал исподлобья и колупал кроссовкой гравий. — Ребята, я не попаду. Правда… — выговорил Ваня. — Нога опять заболела. Это все еще от того ушиба книгой… Все с пониманием приняли его неуклюжее вранье. Ваня старательно захромал, объявили замену, и Никель вышел на поле. Щуплый такой, в похожем на Ванин костюмчике (впрочем, все были в похожих, только у «юпитерцев» для отличия — красные повязки). Нерешительный. — Ребята, я, наверно, промажу. — Это будет катастрофа, — сказал Андрюшка Чикишев. — Земля сойдет с орбиты, и межпланетный кубок окажется на Венере… Бей, Ник, без оглядки. И Ник ударил «без оглядки». И не промазал… Неудачливый игрок «Юпитера», из — за которого назначили пенальти, всхлипывал. Его утешали. Свои и соперники. И Лорка… Потом она подбежала к Никелю, которого поздравляли друзья и оказавшийся рядом снисходительный Бруклин. Никель тихо светился и говорил: — Это я нечаянно… Сам не ожидал… Лика налила для него в пластмассовый стакан минералку. Подошел Герман Ильич. — Что вы наделали, друзья! Теперь на меня взвалят должность организатора спортивной работы… Хорошо, что до отпуска неделя… — Куда — нибудь поедете? — спросил Ник. — Едва ли. Учительский оклад — не для туризма. Буду готовить холсты к осенней выставке… Кстати, любезная Анжелика, не могла бы ты заглянуть ко мне? Давно не была. Мне интересно твое прямодушное, хотя порой излишне саркастическое мнение… — Прямо сейчас? — Ну… если можешь… Тростик сразу ухватился за Ликин локоть. — Ну, разумеется, разумеется, — сказал Герман Ильич. — Да пошли хотя бы всей компанией. У меня есть вполне съедобный клубничный джем… Тимофей Бруклин тут же молча поклонился и отошел. Федя сказал, что они с Андрюшкой обещали помощь Евдокии Леонидовне на грядках. |