Онлайн книга «Стальной волосок»
|
Лорка оказалась с ним рядом. Взяла за рукав, встала на цыпочки, щекочуще шепнула в щеку: — Вань, ты, что ли, правда решил уехать? «Господи, а что делать — то?» — А что делать — то? — сказал он, кашляя, чтобы не разреветься. Что делать — лучше всех знала Лика. Протянула Ване свой мобильник и велела вполголоса: — Позвони Ларисе Олеговне… балда. — Зачем? — Еще раз балда. Если ты поругался с неродным дедом, зачем доводить до инфаркта родную бабушку? Она обзванивает всех мальчишек и девчонок: куда сбежал любимый внук? Ты знаешь, что у нее повышенное давление? Ваня про это знал, но не помнил. Зато сразу вспомнил: у Ларисы Олеговны, конечно же, есть номера всех его знакомых ребят. И понятно, какой она подняла тарарам. И понятно, как поднялись друзья по тревоге! — А как вы узнали, что я здесь… — Это нетрудно, — разъяснил Никель. — Малыши на Герцена видели, куда тебя… куда ты пошел… — Звони немедленно, — повторила Лика. — Она ждет… Голос Ларисы Олеговны был необычайно сух. А речь — на удивление лаконична. — Иван! Если ты решил покинуть наш дом, надо вести себя разумно. Дождаться кого — то из Москвы, никуда не убегая и не устраивая драм, как в киносериале… — Я не устраивал… — буркнул Ваня. — Я поживу у ребят, пока не приедет мама… Не хочу я с ним… — Дело твое… А может быть, вы все — таки попробуете объясниться? — Как? Опять с помощью ракетки?.. Меня сроду никто пальцем не трогал! А он… размахался… из — за какой — то паршивой стекляшки… — Не из — за какой — то… Впрочем, не в этом дело. Граф старый человек, и можно было бы пощадить его нервы… — Вот я и решил пощадить. Не буду больше мозолить глаза… — Ты безжалостное существо, — твердым голосом известила внука Лариса Олеговна. — Да? А он «жалостное»?.. А руку подымать на того, кто слабее, это «жалостно»? А унижать человеческую личность?.. Ваня вдруг ощутил, что говорит не то. Вернее — не так. Без настоящей убедительности. Будто на переменке в перепалке с одноклассниками. А Лариса Олеговна сообщила: — Вы с дедом — два сапога пара. Он куда — то ушел, а перед уходом сказал… знаешь что? — Что? — вырвалось у Вани, хотя следовало ответить: «Мне это неинтересно». — Он сказал, что идет на помойку, к мусорным контейнерам. Туда выбрасывают золу из каминов. А зола — это пепел. И он сказал, что будет пеплом посыпать себе голову… — Еще и издевается! — Ничуть не издевается. Иногда под горькой шуткой прячется печаль и виноватость… Как, например, у моего знакомого, это дядя Софьи Андреевны, у которой племянник недавно поехал в Сочи и… — О — о — о… я приду! — сказал Ваня. Разговор слышали все — Ликин мобильник был известен своей горластостью. Лорка все держала Ваню за рукав. И теперь улыбнулась: — Не уедешь, да? — Не знаю… Раз уж пепел… — И повернулся к вежливо молчащему Квакеру: — Можно, я еще к тебе приду? Надо кое — что спросить… — Сэр, — отозвался Квакер. — Мой за́мок всегда готов принять вас… — Он обвел глазами остальных. — Как и вас, господа. Только… лучше через дверь, а не там… — Он поднял глаза к раздвинутым доскам. — Хотя, если нравится, можно и там… пока не починил крышу. Все, кроме Квакера и Матубы, проводили Ваню к дому. Лорка так и держала его за коротенький рукав у плеча. — Я не понял, — сказал прямолинейный Федя Трубников. — Дед тебя отлупил, что ли? — Ну… — буркнул Ваня. — Распустил руки… — Подумаешь, — утешил его Андрюшка. — Дело семейное. Нас бабушка то и дело мешком охаживает… — Дрюша, это не то, — мягко возразил Никель. — Это же не обидно. Как игра… — Когда игра, а когда как вмажет по затылку… — Все равно… — усмехнулся Никель. — А почему вы через крышу прорвались, а не в дверь? — спросил сразу у всех Ваня. — Это Тростик… — объяснила Лорка. — Мы забрались, чтобы посмотреть в щель, что с тобой. На разведку. А он вдруг говорит: «Доски еле держатся». Двинул одну, вторую — и вниз. Нам куда деваться — то?.. — Герой, — сказал Тимка Бруклин. — Вот кого надо было взгреть, — вмешалась Лика. — За лишнее геройство. Только и показывает, что ничего не боится… — Кроме гусей, — сказал Андрюшка. — Зато все окрестные собаки у него в друзьях, — заметил Федя. — Не только Матуба… Остановились у шлагбаума, который загораживал въезд в «профессорский» двор. Никто не давал Ване советов. Считали, видимо, что все у него утряслось. «А на самом деле?..» — Я тебе позвоню, — шепотом сказал он Лорке. А остальным просто помахал рукой. И пошел к подъезду. И поднялся на лифте на пятый этаж. И позвонил. Потому что свои ключи оставил в этой квартире вместе с мобильником. Лариса Олеговна — прямая и с припухшими глазами — растворила дверь. — Входи… Он вошел. Встал посреди коридора. И что теперь? 2 И правда — что теперь? Помолчали. — Ты нас чуть не свел с ума, — сообщила наконец Лариса Олеговна. И стало легче. — А где… Константин Матвеевич? — Если бы я знала, где… «Может, правда на помойке?» — мелькнула дурацкая мысль. В это время в коридоре опять зашумел лифт: кабина уехала вниз, лязгнула там дверью и полезла обратно. Ваня быстро прошел в свою комнату, сел на кровать (купленную специально для него, широкую, в стиле «ретро»). Уперся локтями в колени. Стал смотреть перед собой. Дед бесшумно появился на пороге. Взялся за косяки (как недавно Квакер). Ваня на него не смотрел. — Ну?.. — сказал профессор Евграфов. — Чего «ну»? — сказал Ваня, глядя на широченный календарь с видом города Праги. — Значит, решил уезжать? — спросил профессор. — А что еще делать? — спросил Ваня. — Ну… есть другой вариант… — Какой? — глядя на башни города Праги, сказал Ваня. — Простой. Не уезжать… — Ага! Чтобы ты воспитывал меня ракеткой? — Ваня наконец искоса глянул на Графа. Профессор взял себя за плечи. Покачался. — Однако, друг мой, ты проявляешь изрядное недомыслие. Разве это был воспитательный момент? Считай, что мы просто подрались. Ну… или почти подрались. Я сгоряча стукнул тебя тем, что попало под руку. А ты по благородству характера не стал отвечать старому больному человеку и гордо хлопнул дверью… оставив меня и родную бабушку в горестной неизвестности… |