Онлайн книга «Стальной волосок»
|
Но страх был не сильным и коротким. Гораздо больше пугало прощание. Особенно с Лоркой… Билеты были заказаны на двадцать шестое. И Ваня утешал себя, растягивая время: «Еще ведь не завтра. И даже не послезавтра…» Но вот пришел день, когда уже «послезавтра». И когда уже «завтра»… 2 Если про это «завтра» забыть, то снова день был как день. С утра Ваня в одиночку прошелся по ближним улицам. Постоял на речном обрыве. Посмотрел, как горят купола и маковки белых церквей. Как важно движется вверх по течению прогулочный теплоход. (Они с Любовью Петровной и Лоркой однажды проехались на таком до села Верхний Бор и обратно). Отыскал глазами дома и краны Пристанского района, за которыми зеленел Загородный сад (тот, где бронзовые девочка и мальчик)… Потом пошел к Лорке. Они погуляли вдвоем и говорили о всяких пустяках — ни о чем важном. Потому что о всякой переписке, звонках и всем таком прочем было сказано заранее. Затем пошли к Квакеру. Там собралась уже вся компания. Дни стояли все еще очень теплые, и Никель предложил искупаться (и с некоторым вызовом глянул на Трубачей: да, я самостоятельный!). Хорошая была мысль. Купанье — это лучше, чем сидеть просто так и вздыхать, повторяя то, что уже много раз сказано. Сбегали за велосипедами и покатили на старое место, к барже. Вода была уже холодноватая, но все храбро прыгнули по разу с железной кормы, поплавали, побултыхались на отмели. Вылезли. Загорать на ветерке не хотелось. Вытерлись единственным (нашлось у Лики) полотенцем. Поехали обратно. Заглянули к Герману Ильичу, но его не оказалось дома. И опять собрались на сеновале. И как — то само собой получилось, что сели вокруг волшебного фонаря с фанерной стенкой и скважиной. Никто не стал вставлять в скважину ключ, хотя Квакер вертел его в руках. И Ваня не стал крутить стерженек с музыкой, только зазвенело тихонько в голове: Тронет пружинку стальной волосок… — Ну, чего, ребята… — неловко выговорил Квакер. — Надо ведь, наверно, что — то сказать Ивану… раз уж завтра ему в дорогу… — Жалко, — выдохнул Тростик. И, пожалуй, этим было сказано все. Но не кончать же напутственную речь таким словом. — Жалко, — согласился Квакер. — Но что делать… Зато мы открыли «Артемиду». И все, что с ней было. Благодаря Ивану… — Да, — важно подтвердил Бруклин. — Можно сказать, что Ваня превратил для нас воображаемые события в реальность. Ничего не было — и вдруг… — Как это ничего не было! — возмутился Андрюшка Чикишев. — Все было! — Да. И бриг, и приключения. И… те ребята, — подтвердил Никель. — Были и есть, — строго сказала Лика. — Ну да, — снисходительно согласился Тимофей. — Но это же так… символически. Игра. А с точки зрения фактов… Возможно, Тим нарочно затевал спор. Чтобы отвлечь всех от грусти расставания. Лучше уж слегка поругаться, чем дружно погружаться в печаль. Ваня этого не понял. Он сказал с колючей досадой: — А карта разве не факт? Вот… — Отскочил к стене и, рискуя обломать ногти, отколупнул на углах карты кнопки. — Вот! — Он принес карту к верстаку. Белый лист спланировал на доски. — Тут же всё! И подпись Булатова, и название брига!.. Бруклин кивнул с видом взрослого человека, не желающего спорить с детьми: — Ну да, ну да… Я разве против? Наоборот… Но карта и надписи — это ведь просто карта и надписи. И, между прочим, на ней нет даже Матубы… Того места, где был форт… Тростик, дай свою лупу! Тростик, посапывая, достал из кармана тяжелое стекло. — Вот… — Тимофей повел увесистой линзой над бумагой с мелкими буквами. — Где Матуба? Да, конечно, он просто «заводил» народ. И, может быть, себя. Чтобы разогнать горечь прощания. Но заводил по — глупому (это Ваня обдумал и понял позже). А сейчас Ваня злился все сильнее: — Потому что карта мелкомасштабная! На ней и вулкана Суфриер нет! Может, его нет и по правде? …Они ведь уже не раз обсуждали этот вопрос. Что такое Матуба? Почему в одних данных написано, что форт Дельгре был на склоне вулкана Матуба, а в других, что Матуба — это селение на склоне вулкана Суфриер. Поди разберись! Съездить бы туда и выяснить на месте!.. Это могла бы сделать Ванина мама, но едва ли ей там будет до географических поисков. День — два туристической беготни по намеченным маршрутам — и поехали дальше… Как — то Андрюшка Чикишев предположил: — Наверно, Матуба — это еще одно жерло вулкана Суфриер, недалеко от главного. Только заглохшее. Вроде как бывает главный фурункул, а рядом головка поменьше, случайная. У бабушки как — то был такой на шее… На этом и сошлись. В тот раз. А сейчас опять начал проклевываться спор. И спор этот прекратил Квакер. — Нет Матубы? Будет Матуба! Ваня, она ведь вот здесь? — И он ткнул острием ключика в карту на нижнем крае левой половины острова, чуть повыше города Бас — Тер. — Немного южнее, — сказал Ваня, испытывая странное, сердитое удовольствие. — Вот и хорошо! — Квакер проколол стальным волоском бумагу. — Получайте! Все сдвинули головы над картой, словно решался какой — то важный вопрос. Словно ждали чего — то особенного. Какого — то доказательства. Но увидели только крошечный прокол. — Незаметно… — вздохнул Федя. Тогда Ваня спросил: — Игорь, можно мне? — И потянулся к острому карандашу, который накануне забыла на верстаке Лика. Квакер кивнул. И Ваня воткнул грифель в след прокола. Словно ставил точку в истории «Афродиты» и ее героев. Хотя вулкан Матуба был в этой истории не концом, а самым — самым началом. Грифель сквозь карту попал в щелку между досками и оставил в бумаге отверстие, похожее на маленький кратер. Теперь никто уже ни о чем не спорил. Даже Бруклин. А Квакер покачал на ладони ключик (маленький, но увесистый) и вдруг сказал: — Дай — ка… — Он потянулся к Ване и выдернул у него из ворота полураспущенный шнурок. Затертый, серый. Пропустил его в колечко ключика, завязал концы и надел ключик на Ваню. — Вот так… — Это… зачем? — пробормотал Ваня. — А затем… — сказал Квакер. — Мы давно уже договорились, — объяснил из дальнего уголка Никель. — Чтобы ты ничего не забыл. Мы — то будем вместе, а ты… там. Чтобы помнил… Лорка шепнула у Ваниного плеча: — И чтобы записал всю историю на бумаге. Как книжку… Зацарапало в горле. Ваня закашлял. А Квакер вдруг заулыбался и сообщил: — Это не все. Еще я награждаю тебя орденом. От себя лично… — Он потянулся через верстак и вынул с полки, из — за коробки с железной мелочью, крупный помидор с продетой в него суровой ниткой. — Вот. Орден Красного томата высшей степени. На память о первой встрече. |