Онлайн книга «Струна и люстра»
|
— Это просто, голубчик. Вам не надо его догонять. Только… — Что? — Видите ли… вам придется стать таким, как он. И внешне, и… вообще… Как говорится, вернуться в отроческие годы. Однако там, на Дороге, не все ли равно… «А Юна?» — прыгнула мысль. И тут же другая: «Какая теперь Юна…» — Ладно, — горько сказал Валерий. — Куда ж деваться… — Значит, вы согласны? — тихо возликовал старенький член Музейного совета. — Я спасатель, я обязан… — Вы изумительный спасатель! — искренне восхитился Максим Максимыч. — Ваша операция на вокзале… Вам Валерий Павлович, наверняка поставят памятник… — А оно мне надо? — хмыкнул Валерий. — Лучше скажите, никто из наших ребят не пострадал? — Ну… — замялся старичок. — Есть пострадавшие. Но они выживут, врачи это утверждают однозначно… — А заложники? Ребятишки? — Там всё слава Богу… — Слава Богу, — сказал и Валерий. — А куда мне теперь идти-то? — Лучше всего вон в ту калитку. Сразу окажетесь на шоссе. Справа потянется бетонная стена. Вам придется прошагать вдоль нее достаточно долго, но… в конце концов увидите в стене дверь. Запертую. Сейчас я дам ключ… Вот. Не обижайтесь, что такой музейный экспонат, другого нет. Видите, какой старинный предмет… — Максим Максимыч протягивал Валерию ржавый ключ с хитрой многозубчатой бородкой и узорчатым кольцом. Большущий, длиной сантиметров тридцать. — Сказка про Буратино… — усмехнулся Валерий и взял. Ключ был очень тяжелый. — Да. Поворачивайте его вправо. И… спасибо вам, голубчик… — Максим Максимыч вдруг неловко обнял Валерия за талию, прижался на миг лицом к его прожженной клетчатой рубахе. Откинулся назад. Шляпа его упала. Валерий быстро поднял ее, протянул старичку. — Открою дверь, а что дальше-то? — А дальше — ничего. Шагнете в нее и… ступайте. Там — как повезет. И мальчику, и вам… — Прощайте, Максим Максимыч… — осторожно сказал Валерий. И, не оглядываясь, пошел к калитке. Краем глаза он заметил, будто слева, вдали, виднеется памятник букве И, но присматриваться не стал — знал: зацарапает сердце… За калиткой сразу открылся узкий асфальтовый тракт, ведущий через пустое поле. Над полем пересвистывались утренние птицы. Скоро асфальт затерялся в траве, потянулась вместо него широкая тропа. А вдоль тропы, справа, встала бетонная стена. Все, как предсказано… Солнце светило сзади, перед Валерием шагала длинная тень. Потом она стала делаться короче, уклоняться вправо. А тропа и стена все тянулись, тянулись, утомляя однообразием. Ключ тяжелел, ржавчина щипала вспотевшую ладонь. «А есть ли она вообще, эта дверь?» Солнце жарило спину, потом левое плечо. Но в конце концов оно стало тусклым, увязло в сероватой дымке. Зато впереди засветило через дымку яркое пятнышко — словно за пепельным слоем пряталась лучистая звезда (лучи иногда прокалывали пелену). Это нравилось Валерию, вносило в душу какую-то новизну… Один раз Валерий разглядел прислоненное к стене громадное колесо. Рядом стояла на бетонном выступе пластиковая бутылка. Почему-то вспомнилась другая бутылка — сплющенная бортом катера о причал и потом старавшаяся обрести прежнюю форму. «Старайся и ты, Перекос…» Двери в стене, однако, не было. Заметил он только узкий пролом, за которым угадывались прохладные березовые листья. Но пролом — не дверь, и Валерий не стал нарушать предписание (да и не пролез бы, пожалуй, в такую тесную дыру). Дверь обнаружилась, когда он потерял счет времени (часов не было, их сорвало взрывом). Монотонность стала похожей на полудрему. И возникшая в стене дверь была, как удар, который эту полудрему вмиг развеял! Дверь впечатляла. Сводчатая, из тяжелых плах на шипастых чугунных петлях, с железным кренделем вместо ручки и тускло-медной пластиной в которой чернела замочная скважина. Подстать ключу. Валерий воткнул ключ. Стал поворачивать вправо. Как и полагается в таких случаях, ключ заупрямился. «Ты мне поупирайся, скотина», — сказал Валерий и надавил двумя ладонями. Видимо, ключ, обиделся на «скотину». Уперся — ни взад, ни вперед. «Ну, ладно, я погорячился, извини…» — Ключ, однако, не прореагировал на извинение. «Ржавый утиль…» — И Валерий, стиснув зубы, налег на кольцо изо всех отчаянных сил. Никакого результата. Оказалось даже, что и вытащить нельзя, засел. Валерий мучился с полчаса. Плюнул. И наконец сообразил: нужен рычаг. Огляделся. Неподалеку торчал из стены арматурный прут. Валерий вцепился в него, как в спасение. Начал качать, гнуть, ломать. Прошло, наверно, еще с полчаса, прежде чем на железе обозначился излом. Потом излом увеличился, заблестел свежим металлом, и прут отвалился. «Ну, теперь держись…» — злорадно сказал Валерий ключу. Всунул ребристую железину в узорное кольцо. Ключ повернулся неожиданно легко… Нет, не ключ повернулся, а только его кольцо! Оно повисло на пруте, отломившись от четырехгранного толстого стержня. Валерий отшвырнул железяку с кольцом на десять метров. «М-м…» — И он добавил еще несколько слов. Было ясно, что дверь не открыть. Валерий неожиданно успокоился. «Значит, не судьба…» Потом подумал: «А может, вернуться к пролому и попытаться пролезть? Или перебраться через стену?» Нет, ничего толкового не получится. Валерий понимал это ясно, не зря же он в свое время копался в хитростях межпространственных конфигураций… «Ну торчи здесь до конца дней», — сказал Валерий ключу и назвал его словом, которое не произносят при детях. И услышал за спиной: — Привет, «Недядя»! Это были два коричневых «лягушонка». Те самые загорелые пацанята, которых он встретил на речном откосе, когда впервые появился в Инске. Он сразу узнал их! Тем более, что они опирались на знакомый чугунный штурвал от старинного парохода. Тот, который Валерий помог им дотащить до «рулевой рубки» на обрыве. Валерий заулыбался. У него не просто губы расплылись в улыбке, а он будто весь растекся в ней, как масло по теплой сковородке. В радостном ожидании, что сейчас случится что-то хорошее. — Привет, капитаны! Вы тут откуда?! — За тобой шли, — деловито сказал один. — Еле догнали, — добавил другой. — Думаешь, легко тащить эту бандуру? — И он качнул рулевое колесо. — А зачем… тащили-то? — все улыбался Валерий. — «Зачем»… — слегка удивился «лягушонок» в зеленых трусиках. — Сам не понимаешь? А тот, что в пестро-желтых, разъяснил: — Ты нам тогда помог? Помог. Ну и мы теперь. Ты спасатель, и мы… тоже… Ну-ка, давай… Валерий сразу понял, что надо делать. В ступице штурвала было четырехугольное отверстие для оси. Как раз для такой, как стержень ключа. Они втроем подняли рогатое колесо и оно точно наделось на обломанный ключ. |