Онлайн книга «Бабочка на штанге»
|
По ступеням широкого амфитеатра сбежала на площадь толпа мальчишек и девчонок. Маленьких и больших — всяких. Вместе с ними двигался, подлетая над головами, большущий белый змей очень сложного вида. Его вели на шнурах-поводках. Он казался громадным, как храм. — Идём! — сказала Девочка. Сейчас будет запуск! В честь богини Афродиты! И они сразу оказались на склонах каменистого холма. Возможно, это был Фонарный холм, только в давние времена. Среди камней росла знакомая жёлтая сурепка. А ещё — кусты сероватой пахучей полыни. Вокруг холма синело громадное море, на склонах громоздился мраморный город. Ветер дышал солью, йодом и тёплыми травами. На змее нетерпеливо стрекотали десятки пергаментных трещоток. Он, готовясь к полёту, держался метрах в пяти над ребятами. А ребят было человек сто, не меньше. Мальчики заводят на горе Вечные мальчишеские игры… — вспомнил Марко. А почему только мальчики? Девочек вон сколько… Девочки заводят на горе Вечные девчоночие игры… Не очень складно, зато справедливо. А ещё справедливее, чтобы все вместе: Мальчики и девочки скорей Манят змей в свои ребячьи игры. Средь травы, в полынном серебре Блещут солнцем маленькие икры… Бронзовые икры, локти, спины и плечи в самом деле отражали «щит златокудрого Феба». Многие из мальчишек были полуголые, только в белых тряпицах на бёдрах. Тощие и смуглые, как Икира. Марко подумал про Икиру, и тот сразу появился рядом. На плече его белел приклеенный пластырем ватный тампон. Это ударило по Марко резким толчком страха. Но Икира был резв и беззаботен. Радостно блеснул фиолетовыми глазами: — Ура, я успел! Но тут же огорчился: — Нет, не успел. Не за что ухватиться… Дело в том, что ведущие к змею шнуры были схвачены-перехвачены сотнями ребячьих пальцев. Вплотную. Нет места, чтобы кому-то ухватится ещё. А ведь Икире так хотелось подержаться за нить чудесного змея, ощутить его трепет, вобрать его волшебную силу… — Подождите, — сказала Девочка. И стала быстро пробираться к ближнему шнуру. На неё оглядывались недовольно, однако, не спорили. Видимо, здесь не любили ссор. Девочка что-то проговорила на незнакомом языке. После её слов ребята начинали улыбаться, раздвигались. Между сомкнутыми пальцами двух мальчиков Девочка пропустила конец своей скакалки. Затянула узелок. Отступила, вытягивая шнур-прыгалку за собой. Дала свободный конец Икире. — Держи крепко… — Да! — просиял он. Змей, сияя белизной и стрекоча, стал быстро уходить в синеву древнего неба. Шнур в пальцах Икиры натянулся и начал скользить, делаясь всё длиннее. А Марко вдруг понял, что сон сейчас кончится. Он хотел ухватить Девочку за руку, но всё стало таять, угасать… Марко проснулся без печали. Ни о чём не жалея. Полежал, не открывая глаз и улыбаясь. Сквозь опущенные веки просачивалось утро. Он подумал, что надо посмотреть: вдруг ножка малютки Прыгалки выросла хотя бы чуть-чуть. После такого сна всё возможно! Он придвинул к лицу сжатые пальцы и… понял, что ножки в кулаке нет. Её не было нигде. Ни на подушке, ни в складках скомканной простыни. И под подушкой не было. И под лежаком… И во всей хижине её не было — ни на полу, ни на фанере с мозаикой, ни под ней… Ни на подоконнике, ни внутри тумбочки, ни на полке с книжками… Ну что она, растаяла, как льдинка? Тоска и страх вернулись к Марко. То, что случилось, было не просто потерей. Это было предсказанием беды… Может быть, не стоило отдавать Кранцу джольчик? Марко — встрёпанный, в одних плавках — выскочил на двор, обошёл вокруг хижину. Словно ножка Прыгалки могла сама собой ускакать наружу и затеряться в лебеде и сурепке. Коварно проросшие среди мирной травы «тараскины слезы» цапнули его за ногу. В другом случае Марко завизжал бы и запрыгал, как на сковородке. А сейчас только стиснул зубы: «Так тебе и надо…» Он вернулся в хижину, сел на постели, упёрся локтями в колени, ладонями обхватил щеки… Ну почему всё так получается?.. Может быть, он в чем-то виноват? Марко услышал, как вошла Женя. Но не поднял лица. Ожог на ноге горел так, что выжимал слезы. Да ожог ли? — Маричек, ты чего такой? Сидишь голый, взъерошенный? У Марко толкнулась догадка! — Женька, это ты спрятала ножку? — Какую ножку? — Прыгалкину ногу! Её нет нигде… Я подумал: вдруг ты подобрала на полу и положила куда-то… — Маричек, я… нет. Зачем бы я… А ты везде хорошо посмотрел? Марко снова обмяк. Подумал с растущим раздражением: «Сейчас будет вздыхать, и советовать: посмотри снова, как следует, во всех углах…» Женя сказала: — Может быть, ночью ты поиграл, а потом спрятал в укромное место и забыл… А? — Как поиграл? Чего ты городишь! Я спал… — Не сердись. Поиграл и не помнишь теперь… Ведь кто-то же отпечатал на пластилине следы… — Какие следы?! — Марко рванулся к мозаике. Пластилиновый узор пересекала цепочка следов. От крохотных босых ступней. Чёткие такие оттиски, различим каждый пальчик… Марко с минуту смотрел молча. Пробормотал: — Может, ребята вечером баловались, а я не заметил? Не мог он этого не заметить. Да и не решились бы Топка, Пиксель и Кранец на такое дело… Но должно же быть какое-то объяснение! Женя взяла его за плечи, спиной прислонила к себе. — Маричек, это не ребята. Где они взяли бы вторую ножку? — К… какую вторую? — Он с испугом оглянулся на сестру. — Ты посмотри… — очень осторожно проговорила она. — Ведь от Прыгалки оставалась лишь левая ножка. А тут следы от двух — от левой и правой… Марко стремительно нагнулся над пластилиновым узором. Правда! Отпечатки двух ступней! От каждой — с полдесятка. Они тянулись так, будто девочка-малютка бегом пересекла пластилиновую площадку из угла в угол… — Маричек… — шепнула Женя, и воздух от её губ шевельнул его волосы на темени. — Девочка убежала… Марко медленно выпрямился. Зачем-то тронул пальцем пластилиновый узор. Оказалось, что пластилин, который все эти дни упрямо не желал твердеть, сейчас застыл, как бетон. — Убежала она… — повторила Женя. — Ожила, пока ты спал, и решила вернуться в свой город… Пространство качнулось, белый город у подножья холма обступил Марко. Город с сотнями беззаботных девчонок и мальчишек, со стрекочущим змеем над склоном холма. С девочкой, у которой золотые волосы и почти неразличимое, но очень славное лицо. И тёплые тонкие пальцы… Девочка нагнулась рядом с Марко, провела пальцами по ожогу на ноге, и едкая боль сгладилась, почти пропала… |