Книга Ночные бродяги, страница 24 – Гарри Килворт

— Бриония, — сказал Нюх, — я попрошу тебя остаться здесь, в городе, и последить за обстановкой. Может, принц все-таки здесь. Мои источники информации не могут сказать об этом ничего определенного. Так что, если не возражаешь, ты останешься, а мы сядем на поезд и отправимся на север, туда, где сейчас находится наша армия.

— Совершенно не возражаю, — отозвалась Бриония. — У меня нет ни малейшего желания смотреть, как по крысам палят из пушек.

— Ух ты! — воскликнул Плакса. — Я всегда хотел стать военным. Наверняка из меня бы получился отличный кавалерийский офицер. Ах какие у гусар кивера! Я бы великолепно выглядел, точно?

— Увы, — ответил Грязнуля, — мне бы ты казался предателем. Ведь я-то наверняка был бы рядовым и сидел бы в окопе. Хотя ты, Плакса, в гусарском доломане вполне бы мог сойти за настоящего принца.

— Ну, еще бы!

В это время в дверь постучали, и Нюх немедленно открыл, надеясь, что это пришла джисс Хлопотуша с шоколадными булочками или еще чем-нибудь не менее вкусным. Однако перед ним оказался Возила. Выдра стоял, переминаясь с лапы на лапу и крутя кепку, и всем своим видом показывал, что желает поговорить с Нюхом с глазу на глаз. Тот все понял и, затворив за собой дверь, вышел к посетителю. За дверью слышалось приглушенное шушуканье, но суть разговора никто из сидевших в комнате не уловил. Наконец Нюх и выдра попрощались, и ласка вернулся к друзьям.

— И что ему было нужно? — спросила Бриония.

— Потом расскажу, — пообещал Нюх. — Не хочу сказать, чтобы это было тайной, просто небольшие семейные неурядицы.

— Это справедливо, — согласился Грязнуля, отлавливая блоху, — семейные дела — личное дело каждого, и никто не имеет права совать туда свой нос.

— Нет, это неправильно, — возмутился Плакса. Он секреты ненавидел. Знать, что рядом что-то происходит, и не иметь понятия, что именно затевается, было выше его сил. К тому же ему все время казалось, что ему угрожает неведомая опасность, которую он может предотвратить. — Если мы делаем одно дело, то имеем право знать, что происходит?

— В этом нет необходимости, — попытался утихомирить его Нюх. — К тебе лично это не имеет никакого отношения.

Но еще больше Плакса не любил, если секреты и тайны не имели к нему отношения.

— В таком случае удивительно, что вообще понадобилось что-то нам рассказывать, — сказал он с сарказмом. — Полагаю, мы чересчур уж просты и годимся только для черной работы. Нас можно использовать, а потом выбросить, когда мы окажемся не нужны!

— Ну-ну, Плакса, — Грязнуля положил лапу на плечо друга, — не надо так драматизировать. Нас никто не отодвигает в сторону. Пусть джер Остронюх поступает так, как считает нужным. А нам с тобой вовсе ни к чему знать абсолютно все. Лучше подумай о том, что совсем скоро мы увидим армию на марше! Вот будет здорово, а?

Плакса немного успокоился. Конечно, армия — это здорово. Кроме того, он ни разу в жизни не ездил по железной дороге. А такое путешествие тоже должно быть невероятно интересным.

На следующее утро наши ласки направились на вокзал, где на путях стояли огромные паровозы, окутанные клубами пара и дыма. Главным образом поезда перевозили людей, но имелись и небольшие паровозы с вагонами, которые люди называли «игрушечными». Они предназначались как раз для животных. Эти поезда двигались по специальным узкоколейным путям и обслуживались ласками — машинистами и кочегарами. Как правило, сам паровоз был выкрашен красной или зеленой краской, а вагоны — кремовой или желтой с черными полосами. Паровозы сверкали начищенными латунными заклепками, ручками и трубами, что произвело на Плаксу неизгладимое впечатление.

— Какая красота! — выдохнул он.

— Полностью с тобой согласен, — сказал Нюх. — И самое главное, что красота в нем сочетается с силой, а это доставляет особое удовольствие.

Они подошли к кочегару и стали смотреть, как тот лопатой швыряет в железную топку уголь. Из трубы паровоза клубами поднимался черный дым, оседая на всех предметах и пассажирах, отчего последние слегка меняли свою окраску. Топка раскалилась докрасна, машинист то открывал, то закрывал трубу, стравливая лишний пар. На панели перед ним располагались приборы, которые показывали величину давления в котле. Пройдет совсем немного времени, и пар по сложному лабиринту труб направится к металлическим колесам и приведет в движение шатуны.

Кочегар оглянулся на ласок и усмехнулся:

— Хотите узнать, как все это называется? Я всегда считал, что эти названия — чем-то сродни магии: и звучат необычно, и обозначают непонятно что… Ну, смотрите…

И он принялся показывать на всякие трубы и клапаны, каждый раз называя их, так что скоро у ласок закружились головы и они перестали понимать, о чем идет речь.

Каких только труб там не было! И трубы для пара, и для дыма, и для масла, а разные кранчики и вентили! В общем, настоящий рай для любителей металла.

— О, локомотивы! — воскликнул в упоении Плакса. — Я потрясен их красотой. Правда, до глубины души потрясен! Побывать в недрах паровоза, узнать, как все двигается! Подумать только, мне это и в самых смелых мечтах не могло привидеться! Локомотив мчится, как ветер, выдыхает клубы черного дыма, как страшное чудовище, а блестящие колеса сверкают и отстукивают ритм. В этом грохоте слышится голос божества, и я преклоняюсь перед твоей мощью, о железнобокий дракон!

— Отлично, — одобрительно посмотрев на гостя, заявил кочегар. — Я бы и сам лучше не смог сказать.

Тут машинист потянул за какую-то цепочку, и воздух огласил пронзительный гудок.

Для трех наших ласок этот звук послужил сигналом к тому, чтобы занять свои места в вагоне. Они тут же поспешили на платформу и вошли в купе. Там уже сидели их попутчики — горностай-епископ, куница с парой детишек и ласка-торговец с огромным баулом, который то и дело нервно оглядывался по сторонам. Епископ сидел прямо, словно проглотил палку, и смотрел только вперед, куница приглядывала за своими отпрысками и ни на что другое не обращала внимания, а вот ласка-торговец успевал следить за всем происходящим: он то смотрел в окно, то шарил взглядом по чемоданам и вещам, то останавливал взгляд на мордочке Плаксы.

Раздался второй гудок, ласка-проводник махнул зеленым флажком, и со скрежетом и грохотом поезд отошел от платформы. Вскоре они уже неслись на северо-запад под уютный и усыпляющий стук колес. Пройдет не так много времени, и они окажутся в болотах, где их доблестная армия ведет бои с бесчисленными полчищами крыс.

Плакса немедленно распахнул окно и высунул голову наружу, чтобы посмотреть, где они едут.

— А вот этого делать нельзя, — тотчас заметил один из малышей-куниц. — Там даже надпись есть.

Плакса посмотрел на малыша, а потом туда, куда тот показывал лапкой. Действительно, под окном была табличка, гласившая:

Высовывать голову из окна строго запрещается!

— He понимаю почему, — пробурчал себе под нос Плакса.