Онлайн книга «Лето разноцветно-косолапое»
|
Панда набралась смелости и позвала в круг Мишутку, а Мишуткина сестра Настёна пригласила Бхалу. А впотьмах за деревьями маячила фигура Махи-Росомахи. Она вальсировала сама с собой, запиналась об корни и бормотала сердито: «Вот дурные животные, ведмеди клешоногие!» И тут она увидела, что открытая «Медведуза» стоит без присмотра. Ага! Отличный шанс прокатиться в Австралию поохотиться на коал и пингвинов. А не удастся незамеченно улететь — так хоть рыбкой сушёной поживиться. И Роз-Мари с разбегу сиганула в распахнутый люк. Трах-тарарах! Мощная электрическая вспышка отбросила Росомаху! Это сработала «защита от зайца», включённая Зелёным Медведем. (Конечно, «зайцем» тут именуется не робкий длинноухий зверёк, а наглый пассажир-безбилетник.) Неудавшаяся «зайчиха» перекатилась колобом и понеслась прочь, роняя с хвоста зелёные искры. «Ну и не надо! — бормотала она. — Ещё посмотрим! Тьфу на вас на всех! Бе-бе-бе!» А медведи даже и не заметили Росомахи. Мало ли, ещё одна вспышка в цветомузыкальном фейерверке. Бурая девочка Настёна говорила медведице Ксюше: — Мама, я на следующее лето еду на Цейлон. Меня Бхалу приглашает. — Что?! — ужаснулась Ксюша. — К этому рыжему, лохматому? Только через мой труп! Что, у нас на Камчатке парней мало? — Ты не понимаешь, мама, — снисходительным голосом сказала Настёна. — Он та-ак кла-ассно целуется! И будет заботливый отец. (Ещё бы Бхалу не классно целовался — с его-то губищами!) Тедди звал всех приезжать в Америку. В гости и навсегда. Там такие скалы! Такие деревья! Такие гейзеры! — А вас, Аксинья Потаповна, мы в почётные пионеры примем и полосатую косынку на шею повяжем! Америка вам будет рада! Эх, Тедди! Придётся Америке родимой ещё зиму тебя подождать. — Я с Ланки посылку передам, — обещал Бхалу. — Фрукты! Манго! Дуриан! Цветы дерева муа! Объедение! — А я вам семена бамбука при шлю, — сказала Панда. — Бамбук быстро растёт, а молодые побеги такие вкусные! — И добавила шёпотом: — В Аксиньиной Юдоли он приживётся. — Спасибо, деточки, спасибо, — растроганно шмыгала носом Аксинья Потаповна. — Просто вспоминайте иногда бурую старуху медведицу. Может, когда пригодится, чему я вас учила. — Мы не забудем, — неровным голосом поклялся Умка. — Вы самая добрая учительница! Коала на прощание крепко-крепко обняла большую подругу за шею и отдала ей нагретый в сумке стеклянный флакончик. Тот самый, с целебным эвкалиптовым маслом. — Не болей, Потапна, — сказала Коала. Аксинье Потаповне было некуда девать флакон, ведь у неё нет на брюхе сумки. Но она приняла дар бережно, как ценность. — Ну, будет уже вам нежностей, — поторапливал Зелёный Медведь. — Пора! Пишите письма! Это он пошутил: писать письма медведи ещё не научились. Хотя — было бы желание, научатся. И вот люк «Медведузы» запахнулся, скрывая заплаканные глаза пассажиров. Аппарат взмыл над берёзами и со своей непостижимой быстротой беззвучно унёсся к океану. — Да-а… — наперебой забасили удивлённые медведи, поглядев вслед; пожали плечами, покачали головами да и побрели себе по домам. А некоторые всё ещё на ходу пританцовывали. — А вообще, надо вот так иногда собираться, — рассуждали они. — Попеть, поплясать, душой отдохнуть… Тедди в обнимку с Аксиньей Потаповной остались одни на полянке. Снеговая тучка пробежала, развернулось небо, часто исклёванное звёздами. Вон идёт вокруг Полярной звезды белый медведь Аркуда. А вон — поднимается из-за деревьев оранжевая луна Чандра, на которой виден лопоухий Лунный Заяц… И прежде чем отправиться в берлогу, камчадал Федя помахал небу лапой и прошептал: — Бай-бай! |