Онлайн книга «Монсегюр. В огне инквизиции»
— Почему? — удивился граф. Иван пожал плечами. Не объяснять же, что они улетят в будущее. Тем временем все приступили к трапезе. Беседа плавно перешла в обсуждение недавно произошедших в Монсегюре событий. Граф Раймонд Тулузский, граф Раймонд д'Аниор и хозяин замка Бернард д'Альон уже знали всё от Эскота де Белькэра, но они желали услышать подробности. Ещё долго за столом шла оживлённая беседа. Когда обед подошёл к концу, Иван набрался мужества и сказал самое главное: — Сегодня на закате мы должны покинуть вас. Наступило долгое молчание. Наконец Бернард д'Альон сказал: — Я рад был видеть вас в своём замке. Мне очень жаль, что вам пришлось пройти столь… — Он запнулся, подбирая слово. — Столь неприятные испытания. Но всевидящий Господь хранил вас и не допустил несправедливости. Не спрашиваю, почему вы собираетесь так поспешно покинуть Лангедок. Вероятно, на то есть причины… — Мы бы рады остаться, но наше время истекло, — ответил Оболенский. Бернард д'Альон покачал головой. — Надеюсь, вы ещё посетите наши края? — На всё воля божья, — многозначительно ответил Оболенский. — Знайте, что ворота моего замка всегда открыты для вас. — И моего тоже, — ответил граф Тулузский. — Хотя, по правде сказать, почти ничего у меня не осталось. Но я надеюсь, что судьба улыбнётся мне, и Тулуза, мой любимый город, вновь обретёт своего прежнего господина. Он помолчал немного, испытующе глядя на чужеземцев, а потом осторожно добавил: — Можно ли заглянуть в вашу Книгу Судеб и узнать о моём будущем? По лицу Ивана пробежала тень сомнения. Он мог рассказать о судьбе графа, но вряд ли эта информация обрадовала бы достопочтенного сеньора. Оболенский отрицательно покачал головой и сказал: — Человеку не нужно знать свою судьбу, иначе он становится уязвим. Жить мечтой и надеждой, двигаться вперёд, совершать ошибки и радоваться удачам — это и есть настоящая жизнь. Если бы Творец захотел сделать человека несчастным, Он бы прежде всего поведал ему о его судьбе, не оставив шансов на мечту. — Наверно, вы правы, — подумав, согласился граф. Раймонд д'Аниор и Эскот де Белькэр тоже выразили чужеземцам своё искреннее расположение и сожаления о том, что те не могут остаться. — Вам следует отдохнуть перед дорогой, — сказал хозяин замка. — На закате солнца мы вас ждём здесь, в главном зале. И ещё. Я выделю вам пять рыцарей для сопровождения. Сами видите, что творится в Лангедоке. — Мы благодарим вас за помощь, но сопровождающие нам не понадобятся. Бернард д'Альон удивлённо поднял брови. Иван продолжил: — Вы всё поймёте, когда мы встретимся здесь через несколько часов. Оставив сеньоров в некотором замешательстве, друзья вышли из зала. Переступив порог гостевой комнаты, Иван в изнеможении плюхнулся на кровать и уставшим голосом пробурчал: — Саш, открывай «Фаэтон». Сколько нам осталось? Ветров вытащил из сумки машину времени, открыл крышку и запустил программу. Аня в волнении склонилась над прибором. Ей даже не верилось, что через несколько часов они будут дома. То есть, возможно, что они будут дома, если ничего не случится и если «Фаэтон» исправно работает. На экране монитора загорелась надпись: «ВОЗВРАТ В СВОЁ ВРЕМЯ НАСТУПИТ ЧЕРЕЗ 2 ЧАСА 23 МИНУТЫ» Саша с облегчением вздохнул: — Машина работает. В нашем распоряжении почти два с половиной часа. Что будем делать? — Можно мне ненадолго отлучиться? — робко спросила Аня. — Нет! — гаркнул Оболенский и вскочил с кровати. Аня испуганно прижалась к Саше. Ветров в упор посмотрел на приятеля и сделал страшные глаза. — Ну-у… Я просто хотел сказать, что мы против, — сбавил обороты Иван. — Как-то опасно отпускать тебя. Мало ли что. Опять исчезнешь куда-нибудь. — Нет-нет, я никуда не исчезну. Клянусь! — Аня умоляюще смотрела на Оболенского. — Извини, Анют, но рисковать не будем. Сиди с нами. Так спокойнее для всех. Правда, Саш? Аня с надеждой взглянула на Ветрова. Тот почесал в затылке и, опустив глаза, тихо произнёс: — В общем, я согласен с Ванькой. Аня отошла в угол и уселась на краешек стула. Лицо её было какое-то безжизненное. Оболенский снова улёгся на кровать. — Я вздремну часок. Устал как чёрт. Саш, разбудишь? Тот кивнул. Усевшись на стул, Саша достал дневник генетика из сумки и стал читать, чтобы как-то скоротать время. Примерно через полчаса он вскочил и, растолкав Оболенского, возбуждённо заговорил: — Это невероятно! — Что такое? — Иван спросонья вытаращил глаза. — Вы помните, что сказал высокий похититель в гроте про генетика? Ну, что он был в прошлом и практически в то же самое время, что и мы? — И что? — не понял Ваня. — Я теперь понимаю, почему генетик захотел уничтожить машину времени. — Почему? — Оболенский уже окончательно проснулся и сидел на кровати. Аня тоже проявила заинтересованность, подошла к Ветрову и уселась рядом. — Генетик попал в 1208 год в Лангедок в местечко недалеко от Тулузы. Его предшественник по прошлой жизни был жестоко убит по приказу папского легата Петра де Кастельно. Это тот самый легат, которого в Лангедок послал Папа Иннокентий III. Ты, Вань, про него рассказывал. Хозяин дневника попал в тот момент, когда его предшественника по прошлой жизни сожгли на костре как еретика. Генетик не мог помешать этому. Однако можно себе представить, что он пережил. — К чему ты клонишь? — Оболенский начинал нервничать. — Что произошло с Пьером де Кастельно дальше, вы прекрасно помните. — Да, — отозвалась Аня. — Его потом пронзил копьём неизвестный всадник, когда тот возвращался в Рим, и убийство свалили на графа Тулузского, якобы приказавшему своему подданному убить легата. — Так вот, этим неизвестным всадником был автор нашего дневника. Понимая, что он никак не мог спасти себя самого от смерти в прошлой жизни, он в отчаянии убил легата. А дальше… Убийство Кастельно явилось фактически причиной начала Альбигойских войн. У Рима не было веского повода начать крестовый поход против своих же, а тут случилось убийство представителя папы. Иннокентий III написал грозное воззвание, в котором объявил войну еретикам. И началась война, при окончании которой мы с вами сейчас присутствуем. — Ты хочешь сказать, что, если не было бы этого убийства, то и события развернулись бы иначе? — Аня во все глаза смотрела на Ветрова. — Что они бы все договорились мирным путём, и не было бы такой жуткой резни по всему югу Франции? |