Книга Правдивая история про девочку Эмили и морское чудовище, страница 16 – Лиз Кесслер

Я попыталась поймать мамин взгляд, но она с обожанием смотрела на Милли. Представляю, как она посмотрит на меня, когда узнает, что я наделала. Страшно подумать…

Я осторожно отодвинулась от папы, попятилась в темноту. Над водой разносился мерный голос Милли — казалось, она напевает. Все смотрели только на нее. Самый подходящий момент.

— Простите, — шепнула я в темноту перед тем, как скрыться.

Я отчаянно мчалась через темные туннели, даже не задумываясь, куда они ведут, мимо сталагмитов, слабо подсвеченных кристаллами; мимо боковых туннелей и расщелин. Я задыхалась в этих пещерах, я хотела увидеть небосвод. Мне необходимо было подумать.

Наконец-то я выбралась под открытое небо. Дневной свет слепил глаза. Две синие рыбешки плавали у входа в пещеру, пощипывая ртами скалу, словно целовали ее. Внезапно позади раздался шум. Всплески. За мной уже гонятся!

Я нырнула в крошечную нишу под скоплением камней, едва не столкнувшись со стайкой толстых горбатых рыбин. Они уставились на меня черными глазами, а потом метнулись в разные стороны в поисках другого укрытия.

Я оглянулась. Папа!

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, выплывая из-под камня.

— Эмили! — Папа кинулся ко мне. — Почему ты убежала?

Я снова спряталась под камень.

— Я тебя подвела. Тебя, маму, всех. Нас выгонят с острова, и все из-за меня. Мне так стыдно.

Папа втиснулся в нишу, поднимая облака песка.

— Никто тебя не выгонит, малышка. С какой стати им это делать?

— Ты не знаешь! — заплакала я. — Не знаешь, что я натворила!

Слеза скатилась по моей щеке и смешалась с морской водой. У меня столько лет не было папы, и теперь, когда он наконец нашелся, я сделала такую ужасную вещь, что он возненавидит меня навсегда! Я все испортила.

— Что? Что ты натворила?

Я крепко зажмурилась и закусила губу.

— Что бы это ни было, ты можешь сказать мне. Мы во всем разберемся вместе.

Слезы уже лились рекой.

— Это была я! — вырвалось у меня. — Я разбудила кракена!

— Что? Но как…

— Я исследовала остров! Мне сказали, что туда нельзя, но я все равно заплыла. В пещеру. Какая я дура! Разбудила его. И все испортила. Как я теперь покажусь всем, кто здесь живет?! Тебя только выпустили из тюрьмы, а теперь… Папа, прости меня!

Он погладил меня по щеке.

— Послушай, я еще не очень понял, в чем дело, но всё будет в порядке. Мы во всем разберемся. Я не дам тебя в обиду.

Я оттолкнула его руку.

— Ничего не будет в порядке! Не ври мне, я уже не маленькая!

Папа вспыхнул, как будто его ударили. Я не опустила глаза под его взглядом, и он медленно кивнул, — мне кажется, он впервые увидел меня такой, какая я была на самом деле, а не той малышкой, с которой он когда-то расстался.

— Ты права, — проговорил он наконец. — Конечно, ты уже не маленькая. — И повернулся, чтобы уплыть.

— Подожди, — я схватила его за руку. — Прости меня.

— Ты знаешь, кто ты? — жестко спросил он.

Я помотала головой, сдерживая вновь подступившие слезы.

— Ты моя дочь, вот ты кто. Ты — Виндснэп. Понимаешь, что это значит? — Я не успела ответить. — Это значит, что мы сейчас поплывем и во всем разберемся.

— Я не хочу возвращаться на это собрание к Нептуну. Не могу. Пожалуйста, не надо.

— Разве я сказал что-то о собрании?

— А куда же мы поплывем?

Папа остановился, всматриваясь в мое лицо.

— Мы поплывем совсем в другую пещеру. Покажи мне, где все произошло.

— В пещеру кракена?

— Почему бы и нет? Ты же слышала, что сказал Нептун. Кракен все еще там. Может, мы найдем какой-то выход — запрем его обратно или еще что-нибудь.

— Пап, ты знаешь, как там страшно? Это был настоящий ужас!

— Страшнее, чем предстать перед Нептуном? Тебе ведь приходилось выступать перед ним в его собственном суде.

Я опустила голову.

— Помню. Там тоже было страшно.

— Вот именно. Но ты справилась со своим страхом. Значит, и теперь справишься.

— Ну, наверное.

— Пойдем, — он протянул мне руку. — Посмотрим, что можно сделать.

— Туда, — сказала я, когда мы добрались до лагуны. Здесь все изменилось. Вода потемнела и помутнела. Под нами проплыла камбала, принявшая окраску песчаного дна, и оттого вдруг показалось, что земля уходит у нас из-под ног.

У меня сжалось горло. Мы приблизились к рисунку на стене. Трезубец. И как мы могли его не заметить? Может, если бы мы сразу увидели трезубец, ничего бы не случилось.

Но чего уж теперь…

Мы подплыли к изображению огненного колеса. Только теперь мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это такое на самом деле. Длинные нити, извивающиеся из круглого тела в середине колеса…

— Вот оно, — сказала я дрожащим голосом. — Не хочу идти дальше.

Папа остановился.

— Мы должны проникнуть туда, малышка… то есть, Эмили.

— Папа, ты можешь называть меня ма…

— Нет. — Он решительно коснулся пальцем моих губ. — Ты не малышка. Ты вся в меня, и я этим горжусь. И мы все решим. Правда?

— Но туда нельзя. С этого и начались все наши неприятности.

— Здесь они и закончатся. Мы сюда приплыли не потому, что нам кто-то это разрешил, верно?

Я промолчала.

Он снова протянул мне руку.

— Пойдем. Я поплыву впереди, но ты должна подсказывать мне дорогу. Не бойся.

Я все-таки взяла его за руку, и мы молча поплыли дальше.

Все выглядело так же, как в прошлый раз, до тех пор, пока мы не наткнулись на огромный пролом в стене. Размером примерно с дом.

— Туда, — показала я трясущейся рукой. — Только раньше тут было крошечное отверстие.

Папа невольно сглотнул.

— Ладно. Готова?

— Я никогда не буду готова к этому.

Мимо проскочила рыбешка; с одного бока — нежно-зеленая, с другого — ярко-голубая; с прозрачными плавниками. Она бежала прочь из пещеры. Умная рыба.