Книга Меч Мартина, страница 66 – Брайан Джейкс

— Добро пожаловать в Рэдволл, Лонна.

Лонна пригнулся и протиснулся в дверь. Торан увидел, что Вирга медленно выпрямилась и поднесла ко рту трубку. Медлить больше нельзя. Торан рванулся вперед и врезался в крысу. Голова Вирги ударилась о крепостную стену, и старуха присоединилась к трем своим сыновьям.

— Это друг, Лонна! — воскликнула Марта, увидев, что лапа барсука метнулась к кинжалу.

Лонна протянул лапу к повару, отцепил его от убитой крысы и поставил на ноги. Марта бросилась к Торану:

— О Торан, ты такой храбрый! Быстрей, быстрей! Скорее в аббатство!

У окна кладовой уже толпились рэдволльцы. Марту и Торана быстро втащили обратно. Совсем иначе дело обстояло с Лонной. Никакими объединенными усилиями народ не смог даже оторвать его от земли. Он сам взобрался по специально связанным для него прочным одеялам. В окно он влез с трудом, пыхтя, извиваясь и выломав подоконник.

Сияя от гордости, Марта представила Лонну аббату:

— Отец Кэррол, это Лонна Острый Глаз. Он вызвался помочь нам. Лонна, это аббат Кэррол, настоятель Рэдволла.

Окружающие, раскрыв рты, глазели на невиданное существо.

— Ох, здоровенный какой!

— Хурр, никогда такого не видел!

— Головой потолок почти достает!

Не проявляя никаких признаков удивления, аббат Кэррол пожал лапищу Лонны.

— Добро пожаловать в Рэдволл. И благодарим вас за то, что вы вернули нам Марту. Это доброе дело.

— Благодарю, отец настоятель. Я сделаю все, чтобы освободить аббатство от Раги Бола и его нечисти.

Кэррол поклонился барсуку и повернулся к зевакам:

— В обычаях аббатства всегда было приветствовать гостей и предлагать им кров и пищу. А вы вместо этого досаждаете гостю неуместными замечаниями.

Народ забормотал извинения и попятился. Кладовая опустела.

Аббат снова повернулся к Лонне:

— Идемте, друг мой. Вам следует отдохнуть и подкрепиться. Простите наших обитателей, они не хотели вас обидеть.

— Да я и не обижаюсь, — ответил Лонна, следуя за аббатом и Мартой. — Я уже привык, что делать, если я такой уродился.

Марта укоризненно глянула на Лонну:

— Я ни разу не упомянула вашу внешность, Лонна. Как и аббат. И Торан.

Лонна одарил Марту одной из своих редких улыбок:

— Значит, я приобрел сегодня троих добрых друзей. Похоже, мне понравится в аббатстве Рэдволл.

Несмотря на позднее время, спать никому из рэдволльдев не хотелось. Все толпились в Пещерном зале, любовались пришельцем. Повариха Гурвел и ее помощники сновали туда-сюда, обслуживали гостя и всех желающих. У Лонны глаза разбегались от застольного изобилия. Кротоначальник Двурл решил помочь гостю и предложил ему свое любимое блюдо:

— Хурр, сэрр, вот пирог с репой, картошкой и свеклой, с луковой подливкой. Попробуйте, вкуснее ничего на свете не бывает. Не то повариха обидится, а страшнее ее на свете зверя нет.

Барсук с улыбкой глянул на толстушку Гурвел и принялся за пирог. Обитатели аббатства с почтением глазели, как громадный пирог исчезает в пасти великана.

Сестра Сетива протянула барсуку полный горшок фруктово-ягодной каши и осмелилась пошутить:

— Смелее двигайте челюстями! За столом как на поле боя!

Лонна принял угощение и ответил:

— Что поделаешь, мэм, я и в детстве был хилым, непослушным, а за едой всегда капризничал.

Рэдволльцы дружно засмеялись, — оказалось, барсук хмурится не всегда.

После еды Лонна поведал о своих приключениях, рассказал и о встрече с рэдволльской экспедицией. Малыши незаметно подобрались поближе, некоторые уже оседлали его лапы. Первый раз они видели такого здоровенного взрослого, который признался, что был в детстве неслухом. В полный восторг они пришли, когда Лонна попросил сестру Сетиву не отправлять спать этих любопытных крошек.

Завершив рассказ, Лонна спросил Марту, как она научилась ходить. Пока Марта рассказывала, Магам вцепился в ногу барсука:

— Хурр, большой-пребольшой сэрр, я тебе уступаю свою кроватку.

Разговор, оживляемый подогретым Октябрьским элем, еще некоторое время тянулся, но вскоре присутствующие начали клевать носами. Прикорнули малыши, задремали взрослые.

Аббат Кэррол обратился к Лонне:

— Мы устроим вас при кухне. Там есть свободная кладовая, просторная и удобная. Но сначала проведем военный совет.

В тихой кладовой собрались Лонна, аббат, Марта, Торан, сестра Портула и брат Велд. Лонна, как единственный воин среди собравшихся, сразу оказался в центре внимания. Все ждали его указаний, но вместо этого он начал с вопросов:

— Есть ли в аббатстве стрелы для моего лука или материал для них?

— Стрел, к сожалению, нет, но дерево и железо отыщем, — ответил Торан.

— Прошлой зимой мы с братом Гелфом нашли за восточной стеной упавший ясень, — припомнил брат Велд. — Ствол выдры Командора пустили на дрова, а мы набрали веток и сложили их в штабель, чтобы сделать ограду для сада. Они и сейчас лежат под лестницей колокольни.

— Вот и отлично! — воскликнул Торан. — Перетащим их в погреба бедняги Джунти. У него там маленькая кузница устроена, железо есть для обручей. Мы это железо на наконечники пустим.

— Перья? — спросил Лонна.

— У меня целый шкаф серых гусиных перьев, — сразу ответила сестра Портула. — Как-то сестра Сетива вылечила гусенка из пролетавшей мимо стаи. Так гуси мне перьев накидали целый воз, чтобы я это событие в нашей летописи отразила. А перьев там на тысячу и сто сезонов. Много стрел можно будет оперить.

— Спасибо, сестра. Гусиное перо — лучшее для стрелы.

— Значит, стрелы будут, Лонна.

Лонна растянулся на куче пустых мешков и уставился в потолок.

— Пища и вода, — изрек он, как ножом отрезал. — Видны ли из окон аббатства места, где крысы запасаются едой и водой?

— Сад, пруд, огород, — так же кратко ответила Марта. — Воду они берут из нашего пруда, а из сада и огорода не вылезают. Так, отец Кэррол?

— Да, Марта, — горестно вздохнул аббат. — От нашего сада скоро ничего не останется. Сад и пруд хорошо просматриваются из южных окон.

Лонна протянул лапу к луку, достал кусочек воска и принялся растирать им тетиву.

— Отлично. Торан, сколько у меня стрел в колчане?

Повар заглянул в колчан и ухмыльнулся:

— Двадцать три стрелы и один кротенок. Магам спит там, сорванец.

Извлеченный из колчана маленький крот недовольно заворчал:

— Я здесь спать буду, в моей кроватке спит Лонна.

Аббат Кэррол принял его у сестры Портулы.