Книга Чужестранка. Книга 1. Восхождение к любви, страница 12 – Диана Гэблдон

— Да ничего… просто сейчас очень много подобных детей. Я имею в виду — сирот.

Теперь взгляд у Фрэнка был уже не отсутствующий, но острый и резкий. Он покачал головой.

— Нет, Клэр. Ты знаешь, я хотел бы ребенка, но я тебе говорил, как отношусь к усыновлению. Это… ну, словом, я не смогу считать своим ребенка, который… не моей крови. Это, без сомнения, смешно и даже эгоистично с моей стороны, но так обстоит дело. Может, со временем я изменю свою точку зрения, но сейчас…

Некоторое время мы шли рядом в неприязненном молчании. Потом Фрэнк вдруг повернулся ко мне и взял мои руки в свои.

— Клэр, — заговорил он негромко и хрипловато, — я хочу нашего ребенка. Важнее тебя для меня нет ничего в мире. Я прежде всего хочу, чтобы ты была счастлива, и в то же время хочу сохранить тебя для себя. Чужой ребенок, с которым у нас нет никаких связей, будет казаться мне пришельцем из иного мира, захватчиком, это для меня нетерпимо. Зачать в тебе ребенка, видеть, как он в тебе растет, как он родится… это для меня значит даже больше, чем только видеть в нем твое подобие… и мое тоже. Подлинная частица семьи.

Глаза у него сделались большие и умоляющие.

— Да, ты прав. Я поняла.

Мне хотелось оставить эту тему, по крайней мере сейчас.

Я двинулась дальше по дороге, но Фрэнк догнал меня и обнял.

— Клэр, я люблю тебя.

Он произнес это с такой покоряющей искренностью, что я невольно опустила голову ему на грудь, ощутив тепло его тела и силу обнимающих меня рук.

— Я тоже люблю тебя.

Мы немного постояли так на ветру, который потягивал вдоль дороги. Внезапно Фрэнк откинулся назад и с улыбкой посмотрел на меня.

— Кроме того, — шепотом проговорил он, мягким движением ладони отведя назад волосы с моего лица, — мы еще могли бы над этим поработать, верно?

— Разумеется, — улыбнулась и я.

Он взял меня под руку и крепко прижал ее локтем к своему боку.

— Ну так сделаем еще попытку?

— Конечно. Почему бы и нет?

Мы двинулись, рука в руке, по Джирисайд-роуд. И когда я увидела Бара-Мор, пиктский камень на углу улицы, я вспомнила о других древних камнях.

— Я совсем забыла! — воскликнула я. — Должна показать тебе нечто необыкновенное.

Фрэнк опустил на меня глаза и, стиснув мою руку, прижал крепче к себе.

— Я тоже, — сказал он, улыбаясь. — Ты свое чудо покажешь мне завтра.

Но на следующее утро нам пришлось заниматься другими делами. Я забыла, что мы на этот день запланировали поездку в Грейт-Глен, на Лох-Несс.

Поездка достаточно долгая, и мы выехали рано, до рассвета. Утро выдалось холодное, и после пробежки к ожидающей нас машине было так славно укрыться пледом и почувствовать, как согреваются руки и ноги. Вместе с теплом пришла и восхитительная дремота; я блаженно уснула, положив голову Фрэнку на плечо, последним моим зрительным впечатлением был темный силуэт головы водителя на фоне краснеющей зари.

Мы добрались до места уже после девяти, и нанятый Фрэнком гид ждал нас на берегу озера возле небольшого ялика.

— Если вас это устраивает, сэр, я предложил бы небольшое путешествие по озеру вдоль берега до замка Уркхарт. Там мы перекусим, а потом двинемся дальше.

Гид, очень серьезный маленький человек в потрепанной непогодами холщовой рубашке и саржевых брюках, аккуратно уложил корзинку с припасами под сиденье ялика и протянул мне мозолистую крепкую ладонь, чтобы помочь сойти в лодку.

Это был восхитительный день. Распускающаяся по крутым берегам весенняя зелень отражалась в покрытой мелкой рябью озерной воде. Наш гид, невзирая на столь серьезную наружность, оказался знающим и весьма разговорчивым; по пути он рассказывал нам об островах, а также о замках и развалинах по берегам длинного узкого озера.

— Вон он, замок Уркхарт. — Гид указал на гладкую каменную стену, едва видную за деревьями. — Вернее, то, что от него сохранилось. Он был проклят ведьмами Глена и пережил множество бед и несчастий.

Он рассказал нам историю Мэри Грант, дочери лэрда, владельца замка, и ее возлюбленного, поэта Дональда Донна, сына Макдональда из Боунтина. Отец девушки запретил ей встречаться с Дональдом, поскольку последний угонял любую скотину, какая ему попадалась (гид заверил нас, что то была старинная и весьма почтенная профессия в горах Шотландии), но они продолжали встречаться тайком. Отец вознегодовал; Дональда заманили на фальшивое свидание и схватили. Приговоренный к смерти, он умолял, чтобы его обезглавили как джентльмена, а не повесили как преступника. Просьба была удовлетворена, и молодой человек положил голову на плаху, повторяя: «Дьявол заберет лэрда Гранта, а Дональд Донн не будет повешен». Легенда утверждает, что, когда отрубленная голова скатилась с плахи, она заговорила и произнесла: «Мэри, подними мою голову».

Я вздрогнула, и Фрэнк обнял меня за плечи.

— Сохранился отрывок из его стихотворения, — сказал он тихонько. — Вот послушай:

Завтра буду я на холме, обезглавленный.

Пожалеете ли вы невесту мою, убитую горем,

Мою златокудрую Мэри с глазами бездонными?

Я легонько сжала его руку.

Истории следовали одна за другой — истории о предательствах, убийствах и насилии, и озеро казалось мне теперь вполне достойным своей мрачной репутации.

— Ну а что вы скажете о чудовище? — спросила я, вглядываясь с борта в темные глубины — вполне подходящее местечко для какого-нибудь страшилища.

Наш гид пожал плечами и сплюнул в воду.

— Озеро, конечно, загадочное, сомнений нет, — ответил он. — О чудовище рассказывают немало. Ему приносили человеческие жертвы, даже маленьких детей будто бы бросали в воду в плетеных корзинках.

Он снова плюнул в воду.

— Говорят, озеро это бездонное — в самом центре у него глубочайшая в Шотландии дыра. С другой стороны, — он сильно прищурил глаза, — рассказывают, что несколько лет назад одна супружеская чета, приезжие из Ланкашира, ворвалась в полицейский участок в Инвермористоне с криком, что они, мол, только что видели, как из озера вылезло чудовище и спряталось в папоротниках. Чудовище ужасное, покрытое рыжими волосами, с огромными рогами, оно что-то жевало, и из пасти у него лилась кровь.

Гид поднял руку, предупреждая мое испуганное восклицание.

— Послали констебля посмотреть, что там такое, он вернулся и сообщил, что, за исключением льющейся крови, эти люди дали очень точное описание… — гид немного помедлил ради пущего эффекта, — хорошей шотландской коровы, которая жевала в зарослях папоротника свою жвачку.

Мы проплыли вдоль берега почти половину озера и наконец причалили для позднего ланча. На берегу нас уже ждала машина, и мы двинулись назад через Глен, не встретив по пути ничего более страшного, чем рыжая лисичка с какой-то совсем уж мелкой добычей в зубах. Она очень удивилась, когда мы выскочили из-за поворота, и, отпрыгнув с дороги в сторону, быстро убежала, легкая, как тень.