Онлайн книга «Связанные любовью»
Софья посмотрела в окно. — Вы предпочитаете более свободный ландшафт? — На мой взгляд, природа сама по себе хороший художник. — Однако ж вы тратите немало времени на то, чтобы облагородить ваши поля. Обернувшись, она успела заметить на его лице смягчившее черты выражение искреннего удивления. — Да, согласен, но, должен сказать, я вовсе не ставлю перед собой каких-либо художественных целей. — Разумеется, ваша работа гораздо важнее. Он задержал взгляд на ее губах. — Осторожнее, мисс Софья, или вы вскружите мне голову. Сердце замерло на мгновение, а Софья, засунув в рот последний кусочек печенья, поспешно отодвинула чашку. Сейчас она готова была заняться чем угодно, только бы отвлечься, не смотреть на него, дождаться, пока схлынет накатившая вдруг волна жара. — Мне почему-то не очень верится, что вам так легко вскружить голову, — пробормотала она. — Вы, ваша светлость, человек очень… — Какой? — Проницательный. — Итак, я уже обстоятельный и проницательный. — Стефан улыбнулся, но Софья уловила в его голосе легкую нотку недовольства. — Достоинства, ценимые скорее в деловом человеке, чем в джентльмене. Похоже, за голову мне можно не беспокоиться. Она вскинула бровь. — Предпочитаете, чтобы вас считали недалеким и пустым? Он перехватил ее взгляд и не позволил ему уйти в сторону. — Предпочитаю быть симпатичным и обаятельным. На мгновение Софья как будто утонула в его бездонных глазах, забыв обо всем остальном: материнском поручении, письмах и даже возникшем ранее подозрении, что хозяин Мидоуленда всего лишь играет с ней, как кот с загнанной в угол мышкой. Сейчас она могла думать лишь о том, что этот мужчина пробуждает в ней чувства и желания столь пугающие, сколь и восхитительные. Будь они не в Англии, а в России, она сделала бы все возможное, чтобы очаровать его и заманить в свои сети. Поймав себя на том, что таращится на герцога едва ли не с открытым ртом, а на его лице все отчетливее проступает задумчивое выражение, Софья решительно отодвинула тарелку. — Вы были правы, ваша светлость. — Прав? В чем же? — Ничего вкуснее вашего печенья я не пробовала. — А… — Он едва заметно кивнул. — Скажите, мисс Софья, каково сейчас положение дел в России? Вопрос застал ее врасплох. — Извините, но я не вполне уверена, правильно ли понимаю, что вы имеете в виду. — Перед тем как уехать из Петербурга, мой брат помог предотвратить надвигавшийся мятеж. При этом не вполне уместном напоминании о восстании императорской гвардии Софья раздраженно поджала губы. Как верно заметила недавно ее мать, политика в России всегда была делом мутным, добрый десяток тайных обществ при поддержке иностранных держав замышляли свергнуть императора при первой же возможности, но предательство собственной армии стало для Александра Павловича настоящим ударом в спину. Ударом, от которого он так и не оправился. — Вы правы, сей прискорбный инцидент действительно имел место. — Я бы сказал, более чем просто прискорбный. Почувствовав в его словах скрытый укол, она решительно вскинула голову. — В Англии достаточно людей, которые хотели бы устроить переворот. Ее резкий тон заставил его улыбнуться. — Верно. Но я всего лишь интересовался настроениями в Петербурге. — Обычные настроения, насколько я могу судить. — Царь вернулся из путешествия? Почему он спрашивает об этом? Только ли из праздного любопытства? Или тут что-то более серьезное? — Когда я уезжала, он еще не вернулся, но сейчас, полагаю, уже в столице. Вообще-то император не извещает меня о своих передвижениях. — По словам моего брата, император вообще редко ставит кого-то в известность о своих планах. — Вы правы, к сожалению. У вас какой-то особенный интерес к царю Александру? Лицо его вдруг посуровело, голос прозвучал жестко, с безошибочной ритмикой предупреждения. — Мне нравится Александр Павлович, но у него есть привычка втягивать моего брата в рискованные предприятия каждый раз, когда это отвечает его интересам. Софья растерянно моргнула. — Если я правильно понимаю, лорд Саммервиль больше не состоит при императоре? — Так оно и есть. Так его это беспокоит? Что царь прислал ее в Суррей только для того, чтобы заманить лорда Саммервиля в Россию? С трудом сдержав вздох облегчения, Софья торопливо поднялась. — Мне нужно вернуться в Хиллсайд, пока леди Саммервиль не стала беспокоиться. — Но вы еще не выбрали книгу, — напомнил Стефан, также поднимаясь из кресла. — Как-нибудь в другой раз. Женщине в ее положении нельзя волноваться. — В положении? — нахмурился Стефан. — В каком еще положении? Так Брианна рассказала вам… — Не совсем так, но догадаться вовсе не трудно, если… — Она не договорила и прикусила язык. Надо же, чуть было не проболталась, что бедняжка Брианна страдает по утрам от тошноты. — Получается, проницательный здесь не только я один. — Дело вовсе не в проницательности. — И зачем она только поддалась на уговоры матери? Зачем согласилась выполнить это безумное поручение? Поспешно распрощавшись, Софья устремилась к двери, но не успела открыть ее, как услышала голос герцога. Как же все нелегко, когда он рядом. — Я, разумеется, увижу вас за обедом. Она неохотно повернулась и с огорчением обнаружила, что он остался у стола. — За обедом? — Да, мой брат любезно пригласил меня отобедать сегодня в Хиллсайде. Сердце затрепетало, но не от страха. — Понятно. Тогда… до свидания, ваша светлость. — Подождите, мисс Софья… — Он наклонился и поднял что-то с пола. — Да? Герцог выпрямился и протянул руку: — Ваша заколка, полагаю. Сердце подпрыгнуло от страха, и кровь как будто похолодела. Проклятье. Как можно быть такой беспечной! Застыв на месте, она отчаянно пыталась придумать оправдание. Герцог же тем временем пересек комнату. — Я… она, должно быть, упала, когда я… любовалась видом из окна, — прошептала Софья, не смея поднять глаз. В горле пересохло. — Несомненно. Она протянула руку и взяла с его ладони заколку с брильянтами. Заметил ли он, как дрожали пальцы? |