Книга Призрак музыки, страница 19 – Александра Маринина

Она пулей умчалась на кухню и уже через несколько секунд снова стояла рядом с Настей.

– К этому топу нужна бордовая юбка.

– Но я хочу черную, – сопротивлялась Настя.

– Мало ли чего ты хочешь. С черной будет слишком мрачно, ты же не в похоронное бюро идешь наниматься на работу. Бордовый цвет элегантный, строгий и в то же время нарядный. И вообще запомни, этот цвет называется «моченая брусника».

– Твоя моченая брусника очень короткая. Я буду выглядеть в ней как непотребная девка.

– Не выдумывай, пожалуйста. Девки выглядят непотребными не оттого, что на них юбки короткие, а оттого, что у них глаза проститутские.

Настя от души расхохоталась.

– Какие, какие у них глаза?

– Ну Настя, не заставляй меня произносить вслух неприличные слова. Ты сама знаешь, какие у них глаза. Вот видишь, юбка смотрится на тебе просто замечательно. У тебя же такие красивые ноги, а ты их вечно в джинсы укутываешь. Теперь давай пиджак подбирать.

– Может, не надо? – с сомнением спросила Настя. – Куда пиджак-то в такую жару, я же умру в нем.

– Интересно ты рассуждаешь! Приличный секретарь-референт в приличном офисе должен всегда выглядеть прилично, в любую погоду. И ты должна одним своим внешним видом показать, что ты это понимаешь и разделяешь. А то явишься в майке с полуголой грудью – и там сразу подумают, что ты и на работу так ходить собралась. Это несерьезно.

Тяжело вздохнув, Настя примерила пиджаки и выбрала один, с короткими рукавами.

– Пойдет?

– Пойдет, – одобрительно кивнула Даша. – Иди делай макияж, и будем обедать. Перед уходом босоножки тебе подберем, и полный вперед.

– Дашуня, с обедом, боюсь, не выйдет. У меня времени совсем нет.

– Ничего не знаю и слушать не хочу, – Даша отчаянно замотала головой, отчего ее густые медового цвета волосы буквально взвихрились вокруг нежного личика с огромными синими глазами.

Настя посмотрела на часы и прикинула, что можно попытаться сэкономить время на косметике, но все-таки пообедать, чтобы не расстраивать Дашеньку. В конце концов, она же не делает сложный грим, чтобы ее нельзя было узнать. Она всего лишь приводит лицо в порядок, чтобы оно не выглядело блеклым и невыразительным.

– Уговорила, – улыбнулась она, – только в хорошем темпе.

* * *

– Что вы умеете? – спрашивали ее.

Настя старательно отвечала:

– Пять иностранных языков, в том числе английский и французский, владею компьютером на уровне пользователя, есть основы программирования, могу работать со статистикой, могу редактировать.

Она выглядела женщиной в «хорошем возрасте» – не юная свистушка, но и не старуха, привлекательная и элегантно одетая.

– На какой оклад вы претендуете?

– Не меньше шестисот долларов, – отвечала она, понимая, что цифра выглядит по меньшей мере смешно.

Но ей и нужно было, чтобы выглядело смешно, она должна казаться непритязательной и не ценящей своих достоинств. Потому что ей нужно было задать свой главный вопрос, а для этого требовалось, чтобы с ней по крайней мере начали разговаривать и заинтересовались. Когда наступал подходящий момент, она говорила:

– Вы знаете, мы с мужем беженцы из Казахстана, там русских не жалуют, мы оба сейчас без работы. Может быть, у вас найдется что-нибудь для него?

– Что он умеет?

– Он профессиональный военный, недавно уволился в запас, в прекрасной физической форме. Воевал в Афганистане и в Чечне, владеет единоборствами, специалист по организации охраны.

И чаще всего слышала в ответ:

– К сожалению, такие работники нам не нужны.

Или:

– Мы недавно нашли подходящего человека на такую работу, вы немного опоздали.

Что ж, это понятно, уволенных из армии или из милиции профессионалов, которые хотят найти работу в коммерческих структурах, куда больше, нежели молодых привлекательных женщин с длинными ногами, знающих пять иностранных языков и владеющих компьютером.

К восьми часам вечера, когда закрылось последнее из намеченных Настей учреждений, она была совершенно вымотанной. Ноги, отекшие на жаре, срослись с босоножками, казалось, навсегда, а шелковый пиджак весил, по ее представлениям, никак не меньше трех пудов и всем этим немаленьким весом давил на плечи.

Переступив порог своей квартиры, она швырнула на пол пакет, в котором таскала полдня джинсы, майку и теннисные туфли, проковыляла на кухню и плюхнулась на стул, не в силах пошевелиться.

– Это что такое? – в изумлении спросил Алексей, выходя из комнаты. – Как ты выглядишь?

Он даже снял очки, чтобы лучше разглядеть жену. У Чистякова была дальнозоркость, и очки он надевал, когда читал или работал на компьютере.

– А как я выгляжу? По-моему, прилично.

– Весьма, весьма. – Он задумчиво оглядел ее с ног до головы. – Только помнится мне, утром ты выглядела как-то иначе. Или я заблуждаюсь?

– Нет, солнышко, ты никогда не заблуждаешься, ты до такой степени всегда бываешь прав, что иногда даже противно.

– Понятно. – Он усмехнулся и присел за стол. – И чьи это тряпочки? Уж точно не твои.

– Дашунькины. У меня не было времени ехать домой переодеваться, я к ней заскочила, это намного ближе.

– По какому поводу маскарад?

– На работу устраиваюсь. Леш, есть хочется. И босоножки было бы неплохо снять. Поможешь?

– Помогу, конечно, инвалидка ты моя любимая.

Он нагнулся, чтобы расстегнуть ремешки, и расстроенно охнул:

– Ты ноги в кровь стерла. Неужели сама не чувствуешь?

– Чувствую, что больно. Ладно, бог с ними. Завтра что-нибудь попроще надену.

– А что, завтра снова устраиваться на работу?

– Боюсь, что и послезавтра тоже. А может быть, и в понедельник, если не повезет. И завтра мы с тобой идем на свадьбу к другу Селуянову. Ты не забыл?

– Забыл, – честно признался Чистяков. – А подарок у нас есть?

– Нету. Но завтра еще целых полдня, можно успеть.

– Ну да, я так полагаю, что успевать придется мне, поскольку ты идешь на работу устраиваться.

– Лешенька, – простонала Настя, – я несчастная, уставшая, голодная и со стертыми в кровь ногами. Пожалей, а?

Конечно, Алексей пожалел ее, как жалел всегда. Аккуратно отсоединив кожу босоножек от кожи ног, он обработал стертые места лекарством, помог Насте переодеться, не вставая со стула, и приготовил ужин. Покормив жену, он снова внимательно осмотрел ее ноги и покачал головой: