Книга Неутолимая страсть, страница 54 – Вирджиния Хенли

— Мистер Бёрк, вы помните меня? — Он протянул ему руку. — Патрик Хепберн. Я имел счастье посетить Спенсер-Парк несколько месяцев назад вместе с братьями Кери.

— Конечно, я помню вас, лорд Стюарт. Ваши земли в Шотландии граничат с землей графа Уинтона, если я не ошибаюсь. Для Спенсер-Парка большая честь вновь принимать вас.

— Это большая честь для меня, мистер Бёрк. Я пригнал из Ричмонда кобылку леди Кэтрин и свой подарок, чтобы, как доброму гостю, не приехать с пустыми руками. Этих жеребят-однолеток я лично отловил в диком табуне в Шотландии. Они улучшат кровь в вашем табуне.

— Они действительно хороши. Конюх сейчас готовит стойло для вашего жеребца. Я скажу ему, чтобы приготовил не одно, а несколько.

— Весьма предусмотрительно. Завтра я на целый день выведу их на выгон. Они привыкли к настоящим морозам, не то, что тут, в Хартфордшире.

Патрик отвязал свой багаж и передал лошадей в руки конюха.

Вместе с Хепберном занося в дом поклажу, Бёрк поинтересовался:

— Вы привезли нам бурю, милорд?

Хепберн усмехнулся:

— Надеюсь, что нет, мистер Бёрк. Так, пара молний со стороны леди Кэтрин, да пара раскатов грома — с моей, вот и все. Скорее всего мы недопустим, чтобы буря разыгралась.

— Вот и прекрасно, милорд. Я отнесу сумки наверх в вашу комнату.

Патрик двинулся на свет и остановился в дверях гостиной.

— Заливаешь горе вином, чертова кошка?

Кэтрин поперхнулась, разбрызгав виски. Она вскочила, глаза засверкали молниями.

— Как ты посмел сюда явиться? — И завопила: — Мистер Бёрк! Мистер Бёрк!

— Бёрк тебя не услышит. Он понес мой багаж наверх.

— Мэгги! — Но стул няньки оказался пустым. Та тихо сложила на столе игральные карты и была такова. Глаза Кэт продолжали полыхать гневом! — Единственное горе, которое хочется залить виски, — это ты!

— Я счастлив, что ты все еще испытываешь ко мне такую страсть.

— Это называется ненавистью! Ты отверг меня, скотина!

— К черту, Кэтрин, у меня и в мыслях такого не было! — прорычал он. — Тебе грозила смертельная опасность. Я отправил тебя домой, где было безопасно.

— Безопасно? Как только ты избавился от меня, меня похитили!

— Ага. И мне пришлось заложить Кричтон, чтобы выкупить тебя. Ни для кого на свете я бы этого не сделал. И какую благодарность я получил? Стоило тебе оказаться при дворе, как ты падаешь в объятия первого попавшегося смазливого аристократишки, который тебя поманил.

— Ты действовал слишком агрессивно.

— Меня вынудили обстоятельства. Но ты же любишь, ты обожаешь все агрессивное… Почти так же, как я.

Кэтрин не могла скрыть изумления. Рот поплыл вбок, и она криво улыбнулась.

— Так-то лучше. — Патрик подошел вплотную. — Теперь я хочу послушать, как ты мурлычешь.

Он обхватил ее и прижался к ней губами.

Она ощутила его потрясающе мощное тело. Колени ее ослабли, а кровь словно превратилась в вино. Пьянящее темно-красное вино. Приоткрыв губы, она впустила в себя его язык и вонзила ногти ему в плечи.

— У тебя на губах вкус виски. Перед этим ароматом не устоит ни один шотландец.

— Ах ты, дьявол! Так бы и выцарапала тебе глаза, но в следующую минуту хочется, чтобы ты меня погладил и приласкал, как какую-нибудь бездомную мурку.

Он подхватил ее на руки, подошел к камину и уселся в кресло с ней на коленях. Прихватил губами ее за ухо.

— Мне нравится, что у моей Кэтрин есть коготки.

— У твоей? — поддразнила она, поелозив ягодицами по его бедрам.

Патрик взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза.

— На турнире, когда я увидел тебя в белом бархате с мехом, ты была похожа на призовую персидскую кошку. У меня даже дыхание перехватило.

От этих слов стала таять ледяная корка на сердце.

— Лесть на меня не действует.

— Врешь, маленькая чертовка! Ты от нее расцветаешь. Тебе нужно, чтобы все вокруг говорили, что ты одеваешься по самой последней моде, лучше всех причесана, у тебя самая тонкая талия, самые красивые ноги, лучшие в мире сиськи и самая очаровательная татуировка.

Она обняла его за шею.

— Твой сообщник дьявол выдал тебе все мои секреты.

Кончиком языка она провела по его губам, зная, как он сразу загорится и жадно накинется на нее с поцелуями.

Так и получилось. Потом он поставил ее на пол и подошел к столику у стены, чтобы взять кувшин с виски. Вернувшись, увидел, с каким напряжением она ждет, чтобы он дотронулся до нее.

— Я ревную тебя к огню из камина. Его свет обтекает твое тело, проникает в твои самые укромные местечки, согревает тебя, заставляет глаза сиять.

— Это все благодаря тебе. Огонь здесь ни при чем.

Он уложил ее на кушетку, и она поняла, что была права. Патрик целовал ее, что-то шептал на ухо, ласкал, наслаждался ее вкусом. Время словно перестало существовать. Свечи оплыли, потом погасли. Поленья в камине выгорели и развалились, превратившись в груду углей. Тогда он взял ее на руки, крепко прижал к себе и понес наверх.

Хотя устоять перед соблазном стоило большого труда, Патрик был умен и расчетлив, чтобы не дать Кэтрин того, чего ей хотелось больше всего. Он поставил ее на ноги и зарылся лицом в шелк волнистых волос.

— Доброй ночи, Кэтрин. Добрых снов.

Кэтрин обессилела от его близости. Она забыла обо всем на свете, забыла о себе, из головы вылетело все. Только желание переполняло ее. Тут до нее донесся стук закрываемой двери. Открыв глаза, она увидела, что осталась в одиночестве.

— Мерзавец! — выругалась она.

— Хватит валяться!

Одеяло взлетело вверх, и Кэтрин открыла глаза. Мужчина, который снился ей всю ночь, схватил ее за руки, за ноги и, не церемонясь, вытащил из постели.

— Быстро одевайся. Я хочу проехаться по заснеженному Спенсер-Парку.

— В снег? — недоверчиво спросила она.

На ее взгляд, было бы куда уютнее побыть с Патриком в теплой постели, чем тащиться за ним на холод.

— Да, там потрясающе красиво. Оденься в тот белый бархатный костюм с отделкой.

И исчез. Она уставилась на закрытую дверь.

— Неуловим, как порыв ветра.

Хотя нет, он больше походил на магнит, влекущий к себе, заставлявший следовать за собой.

Дверь снова открылась, и у Кэтрин вытянулось лицо, когда на пороге показалась Мэгги с подносом.

— Вот выпей горяченького и съешь хоть кусочек, прежде чем помчишься смотреть, какой сюрприз тебе приготовил его светлость.