Книга Обреченные любить, страница 42 – Ларисса Айон

— Вот гады, — пробормотал Рейт.

Шейд сжал челюсти и холодно произнес.

— Они добрались до Нэнси.

Рейту не нравилась эта медсестра, но он всегда принимал близко к сердцу волнения своего брата.

— Она превратилась в пепел?

— Разумеется.

Рейт резко повернулся, не пролив ни капли кофе. Невзирая на годы знакомства, эти задатки хищника до сих пор поражали Эйдолона. Рейт, несмотря на свое отношение к жизни и детские выходки, был смертельно опасным сукиным сыном и экспертом в любой современной технике боя, известной людям и демонам. Он больше никому не собирался позволять причинить себе боль.

— Говорил тебе, надо было убить эту сучку эгис, — прорычал Рейт.

— Она не имеет к этому никакого отношения. Она вообще об этом ничего не знала. — Эйдолон был в этом уверен. Слишком уж шокировала Тайлу смерть Нэнси.

Шейд хмыкнул.

— Видимо, кто-то думает тем, что у него между ног.

— Ну наконец-то! — удовлетворенно воскликнул Рейт. — Хотя, черт возьми, как не вовремя.

«Да неужели?»

Он мог думать только о Тайле, как ни пытался забыть ее. Она словно под кожу ему въелась.

У Шейда зазвонил пейджер, а значит, нужно было встречать «скорую помощь». Он посмотрел на экран и покачал головой.

— Чтоб я издох.

Рейт глянул на экран через плечо Шейда.

— Ага, братец, это по твою душу, — ухмыльнулся он Эйдолону, обнажив сверкающие зубы. — Похоже, твоя маленькая убийца соскучилась по тебе? Ее здорово избили, и сейчас она на пути к госпиталю.

Тайла ждала на аллее между китайским ресторанчиком и магазином, где торговали вином. Скотт разлил по аллее кровь — ее Джаггер взял у демона Дэва, которого пытал неделю назад. Теперь она сидела у стены, прижав руки к зудящей ране; ее снова тошнило от боли и запаха чужой крови.

Она позвонила в госпиталь с телефона-автомата, и, что странно, никто ей даже не ответил. Она слышала, как подняли трубку, потом раздалось какое-то рычание и связь прервалась. Она даже не была уверена, что дозвонилась. Если бы не боль, она пошла бы домой, и к черту это задание. Но теперь она даже не могла ходить, и, пока силы не вернутся, ей придется сидеть и надеяться, что вонь крови Дэва не вызовет у нее новый рвотный позыв.

Но терпение ее было вознаграждено: через пятнадцать минут Шейд, брат Эйдолона, и самка амбер-демона по имени Скалк приехали на «скорой». Тайла не могла разобраться в своих чувствах и понять, рада ли она тому, что Эйдолон прибыл не сам, или нет. Но пожалуй, она была рада, что ее заберет брат Эйдолона: хоть он и недолюбливал ее, но какой-никакой знакомый. Знакомый враг лучше, чем тот, кого ты не знаешь.

Никто не говорил, пока Шейд нес ее, и, надо сказать, не слишком нежно, к ожидающей «скорой помощи» черного цвета, которую прохожие почему-то не замечали. Она вспомнила, что Эйдолон не беспокоился из-за своего «БМВ», — должно быть, то же самое заклятие лежало и на этой машине. Демонам можно было не волноваться: люди не видели демонов, покуда демоны не хотели, чтобы их увидели. Или же человек, который видел демонов, был подготовлен либо одарен от природы.

Как Тайла, которая могла видеть врагов с того дня, как умерла ее мать.

— Я поеду с ней, — сказал Шейд демонессе, уложив Тайлу на катанку.

Скалк бросила на Тайлу недоверчивый взгляд, но все же закрыла дверцу «скорой помощи», оставив Тайлу наедине с Шейдом. Тот же мягкий красновато-серый свет, который она заметила в госпитале, освещал интерьер машины, и те же письмена были начертаны на стенах и потолке. А во всем остальном эта «скорая» ничем не отличалась от человеческой. Если, разумеется, не считать врачей-демонов.

Когда Шейд поднял полы ее рубахи затянутыми в резиновые перчатки руками, она с трудом удержалась, чтобы не ударить его. С тем же трудом она удержалась от того, чтобы сравнивать Эйдолона и его брата, а они были очень похожи — та же татуировка по всей длине руки, то же жилистое мускулистое тело, те же заостренные черты лица, те же роскошные длинные ресницы…

— Разве Эйдолон не велел тебе поберечься? — рявкнул он.

— Вот еще.

— Упрямая человечишка. — Он взял ее кисть в руку и прижал пальцы к пульсу. — Так, значит, ты трахаешься с моим братом.

— Ты не из тех, кто ходит вокруг да около.

— Не из тех.

Странное тепло разлилось по ней, и сердце, которое должно было учащенно биться от волнения и боли, замедлило темп, а дыхание стало более глубоким. Расслабившись, она совсем размякла и почувствовала удовольствие, как будто по жилам текла не кровь, а взбитые сливки с сахаром. Она не чувствовала себя так с тех пор, как подростком покуривала травку.

— Что ты со мной делаешь? — спросила она, надеясь, что дрожь в голосе не выдаст ее.

— Я замедляю обмен веществ и увеличиваю выброс эндорфинов. Это помогает унять боль. — Он вставил стетоскоп в уши и прижал прибор к ее груди. — Кроме того, это дает тебе ложное ощущение радости, и я могу манипулировать тобой.

— Здорово. А Хеллбой так умеет?

— У Эйдолона другой дар.

— Ясно, — со вздохом ответила она.

Он доставлял ей удовольствие другим способом, и от одной мысли об этом новая волна жара разлилась по всему телу. Неужели все братья такие разные, но в то же время похожи друг на друга? Она исподтишка поглядывала на Шейда, который действовал профессионально, но в то же время совершенно расслабленно, как будто во сне.

Эйдолон не такой. Он всегда напряжен, всегда и все держит под контролем. Однако Шейд показался более опасным типом. Он мог убить ее не задумываясь в любую секунду.

По правой руке пробежали искорки боли, и это было знакомое ощущение, предшествовавшее ее привычной уже дисфункции. Она поморщилась, и Шейд прижал ладонь к ее животу, но она покачала головой.

— Это не рана, это моя рука. Правая.

Он нахмурился и протянул руку к ее плечу, которого она уже не чувствовала.

— Сожми руку в кулак.

Она попыталась.

— Не могу.

— Такое уже раньше бывало? — Она колебалась, и он строго посмотрел на нее. — Убийца, отвечай мне.

От его командного тона она почувствовала прилив сил, поскольку не собиралась подчиняться приказам демонов.

— Я уже обсуждала это с Хеллбоем, спроси у него.

Она почувствовала какой-то резкий запах, и запах этот становился все сильнее и сильнее, по мере того как Шейд на нее смотрел. Ее обоняние всегда было очень острым — именно об этом говорил Эйдолон, когда упоминал ее отца-демона.

Хотя вслух она в этом признаться боялась.

— Ты забавно пахнешь.

— Это называется «раздражение», — сказал он, крепко взяв ее пальцами за локоть. — Вся проблема в твоих нервах. Они перекрыли каналы и не дают сигналам из мозга задействовать мышцы. — Его крупная ладонь переместилась на ее плечо. — Мне надо, чтобы ты присела. — Она подчинилась, и его рука переместилась ей на шею. Было хорошо. Но тут все разом прекратилось, и она услышала, как открылась дверь.