Онлайн книга «Обреченные любить»
— И что мы теперь будем с ней делать? Передадим ее Малекончео или разберемся с ней сами? Эйдолон подошел к брату и тихо сказал: — Мне нужно поговорить с ней. — Когда Шейд вознамерился возразить, Эйдолон отрезал: — Она спасла мне жизнь. — А ты спас ее, так что вы квиты. Давай кончай ее. Эйдолон подошел к брату вплотную, и тот попятился. — Не смей спорить со мной по этому поводу. — Мне не нравится то, что происходит с тобой, Эй. Год назад ты бы сделал все как положено. — Может, и так, а может, я наконец-то становлюсь демоном-семинусом и делаю то, что выгодно мне. Вы с Рейтом именно так и поступаете. Шейд грязно выругался и вышел, громко хлопнув дверью. Эйдолон разочарованно покачал головой. Он не любил бить ниже пояса, но последнее время ему приходилось делать это все чаще, однако ссориться с братьями, особенно сейчас, было последним делом, и уж тем более ссориться с Шейдом. Когда он повернулся к Тайле, то все еще не мог подавить в себе гнев и отчаяние. — Ты пришла сюда, чтобы привести эгисов в мой госпиталь. — Да. Он почувствовал боль от предательства, хотя это было предсказуемо, ведь они враги. Он предполагал, что нечто подобное случится, но по какой-то причине ему было очень неприятно, что она пыталась разрушить то, что он с таким трудом создал. — Я даже не спрашиваю тебя, почему ты сделала это. Твоя ненависть очевидна. — Я не питаю к тебе ненависти, — сказала она с хрипотцой в голосе. Ее взгляд резанул его словно скальпелем. — Бог свидетель, я не питаю к тебе ненависти. Он был обескуражен ее словами. — Врешь. — Нет, если бы я тебя ненавидела, позволила бы бомбе взорваться в госпитале, а не снаружи. Он горько усмехнулся. — Ты спасала собственную шкуру. — Да, наверное, я думала бы так же. — Она смотрела в пол. — Кто-нибудь пострадал? — Да, — сказал он со злостью в голосе, — эгисы не уничтожили мой госпиталь, но все же лишили жизни нескольких докторов. Ты хоть понимаешь, маленькая убийца, что твои коллеги приговорили к смерти и тебя? Тайла всхлипнула. Слезы, которые она так долго сдерживала, готовы были хлынуть из глаз. — Это была жертва. Жертва во имя добра. — Жертва во имя добра? — Эйдолон был взбешен. По-настоящему взбешен. Он одним шагом преодолел расстояние между ними и схватил ее за плечо, с трудом подавив в себе желание вытряхнуть из нее дух. — Ты действительно веришь в это? Она посмотрела на него с болью в глазах. — Мне приходится. — Почему? — Потому что если бы я не пошла на эту жертву, то потеряла бы в их глазах саму себя. — Она моргнула, и слеза все же скатилась по ее щеке. — Они все, что у меня есть, и если я им больше не нужна… Злость испарилась, будто и не бывало. Эйдолон всегда учитывал эмоциональное состояние того, с кем общался, и, прежде чем смог придумать что-нибудь получше, он прижал ее к себе, пока она рыдала. Этого не должно было произойти. Предполагалось, что он будет рвать и метать, выплескивая на нее гнев за то, что она сделала. Но вместо этого он держал ее в объятиях, гладил по голове и нашептывал успокаивающие слова. И уж определенно ему не должно было быть так хорошо. Она прижалась к нему всем телом, и Эйдолон начал возбуждаться. — Юрий, — сказала она дрожащим голосом. Дрожал не только голос, но и ее руки и плечи. — Он был доктором? — Да, и неплохим. — Ее тело сотрясли безмолвные рыдания, и, несмотря на то что понимал, что не должен, он захотел смягчить страдания. — Но кроме того, он был оборотнем: оборачивался в гиену — и жестоким засранцем. — И все равно то, что они сделали с ним… Он, возможно, заслужил. Эйдолон не произнес этого вслух, он потерял талантливого хирурга, и заменить его будет непросто. Голос снаружи кабинета отвлек его внимание от Тайлы, и то, что он увидел через окно, заставило его выругаться. — Надеюсь, этот парень не доктор, — сказала Тайла, глядя на Рейта, который шатался словно тын на ветру в соседнем кабинете. Он сделал пару шагов вперед, затем качнулся назад и упал спиной на стену. — Только этого мне не хватало, — пробормотал Эйдолон. — Стой здесь. Он вышел из кабинета и подошел к Рейту. — Привет, братан. Эйдолон схватил брата за шею и приподнял. — Идиот. Секор дез унез! Рейт расхохотался, обнажив клыки. — Ух ты! — заговорил он языком джастисов. — Большой брат зол! — Я же велел тебе держаться подальше от людей! — Ну уж нет, старик, хватит с меня ваших фильтрованных помоев. Взревев, Эйдолон швырнул Рейта через комнату. Тот рухнул на пол, перекатился несколько раз и ударился о стену, но прежде чем он успел подняться на ноги, Эйдолон был уже сверху и вдавил голову брата в ковер. — Эй! — Шейд обнял брата за плечи. — Эйдолон! Подними его! — Ему и так хорошо. — Да, знаю, я принес «Наркана». — К черту, — вспылил Рейт. — Я сожрал того наркошу по чести и совести. Все еще не отпуская брата, Эйдолон стиснул зубы так, что заныло в висках. — Ты убил его? Этот наркоман мертв? — А я почем знаю? Шейд опустился на корточки и потер ладонью лицо. — Свидетели? — Да мне по барабану. — Рейт… — Отвалите вы от меня. — Рейт облизнул языком клыки, будто пробуя кровь на вкус. — Консул вампиров меня не тронет, и вы это знаете. Он был прав. Будучи одновременно демоном-семинусом и вампиром, он попадал в область беззакония между двумя видами, и Консулы в свое время едва не дошли до рукоприкладства, выясняя, каким же правилам он должен подчиняться. Особенно если учесть, что наказание за причинение вреда было особенно сложной статьей, когда речь заходила о законодательстве Темных сил, и оба Консула в конце концов не без помощи Шейда и Эйдолона сошлись на компромиссе. Рейт понятия не имел об этом соглашении; впрочем, не узнал бы и Эйдолон, если бы не случай. — Самонадеянный болван, — пробормотал Шейд, пригвоздив руку Рейта к полу и зубами стащив колпачок с иглы шприца. Рейт зашипел и попытался сопротивляться. Эйдолон, бесцеремонно прижав плечо брата коленом, держал его, пока Шейд вводил «Наркана», один из немногих человеческих медицинских препаратов, который действовал на демонов так, как было задумано для людей. — Мне надоело нянчиться с тобой, — сказал Эйдолон, хотя понимал, что толку от его слов будет мало. Тем не менее следовало донести мысль до брата. |