Онлайн книга «Под знаком розы и креста»
– Ну а вы? – А меня абсолютно справедливо обвинили в шулерстве, – без тени смущения ответили мне. – Но, как обычно, доказать ничего не сумели и отпустили даже быстрее Левушки. Правда, выигрыш отобрали и, как я полагаю, отнюдь не для того, чтобы вернуть проигравшимся. – Но как-то странно, что вы оказались вместе. – Это вы о том, что шулерство к политике покуда не относят? Да ничего странного, по-всякому бывает. Те, кто проигрался, в запале наговорили про меня всякую чушь. Вот мы и попали в одну камеру, к моему великому удовольствию. – Да какое же удовольствие в камере находиться? – Маленькое. Но без Левушки его вовсе не было бы. Заводят его в камеру, староста – товарищи в камерах завсегда старшего избирают – мигом к нему: «Фамилия ваша какая будет, товарищ? К какой партии принадлежите?» А он солидно этак в ответ произносит: «Фамилии не имею, один только литературный псевдоним. Принадлежу к единственной настоящей партии, к декадентской» [60] . Так и прописали на листке… Прошу прощения, едва не забыл. Тут мой собеседник достал из жилетного кармашка часы в золотом корпусе, глянул на время и принялся расталкивать спящего: – Господин хороший, вы ж просили вас без четверти разбудить, так сейчас уже без десяти минут! Спящий, услышав эти слова, мигом вскочил и, не сказав ни слова, вышел из номера. – Пришел, знаете ли, ни здравствуйте, ни еще чего, лег на кровать и буркнул: «Разбуди меня без четверти!» И уснул. – Тут всегда такой… сквозняк из посетителей? – Всегда-с! Двери вовсе не запираются, вот и ходят кому надо и кому не надо. Хорошо, хоть тащить отсюда нечего. Вот! – похлопал он бронзового Данте по макушке. – Единственная ценность, но неподъемная. – Вы про тюрьму не дорассказали. – Да, не дорассказал. Левушка там мигом устроил веселую жизнь. Прочел реферат об этом самом Данте. Рабочих посадил играть на гребенках, пляс поднял. Тут аж надзирателю досадно стало, попросился пустить смотреть на пляс. – Пустили? – Пустили! Слух пошел о веселье, о том, что сидит в камере такой-то декадент и шутки чешет, из других камер стали проситься перевести. Учебу организовал. Днем все с карандашами да с листочками, вечером – пляски. Я аж уходить не хотел. – Что, так весело? – Кабы не смертники [61] , а и такие в камере были из числа максималистов-экспроприаторов [62] , было б весело. Да-с! Чего-то не туда я разговор завернул. Может, вас чем иным помимо беседы развлечь? – А вы в самом деле шулер? – Увы и ах! – весело ответил мне случайный собеседник. – Может, покажете, как это делается? – Ну уж нет! Показать можно только в игре, а с хорошими людьми я играть не стану. Не сумею удержаться, начну жульничать. – Если играть не на ставки, а просто из интереса, так и в этом нет ничего дурного. Особенно если вас о том просят. – Да тут и карт нету. Точнее, я их где-то видел, но колода такая затертая, что мало чего с ней сделать можно. – Так у меня с собой! Последнее время я непременно носила с собой карточную колоду, при всяком удобном случае тренируясь в фокусах. А разговор этот затеяла, потому что никак не вязался у меня образ карточного шулера с этим приятным и разговорчивым молодым человеком. Последний глянул на меня с подозрением. – Я по случаю только что в магазин заходила, – объяснила я нахождение при мне не совсем обычной для молодой девушки вещи, – колода на глаза попалась нарядная, мне понравилась, я ее и купила. – Ну что ж, давайте ее сюда. И сами двигайтесь ближе. Он выхватил из угла мусорное ведро, одним движением смел в него со стола остатки трапезы, протер столешницу попавшимся под руку полотенцем. Я тем временем подсела ближе к столу и положила свою колоду. Молодой человек сноровисто вскрыл обертку ногтем на мизинце, извлек карты и принялся их ловко перетасовывать: – Игра в покер вам знакома? – Да, – кивнула я. – Только давайте сыграем простую игру на четыре карты. – Как прикажете, – сказал шулер и сдал по четыре карты. Я глянула на свои, скинула две и получила две другие. Мой партнер менять ничего не стал. Мы открыли карты, и он выиграл. – Замечательно! – воскликнула я. – А можно мне сдать? – А это мне без разницы, – самодовольно откликнулся он. Я аккуратно, без всяких выкрутасов, перетасовала карты и сдала на руки по четыре штуки. – Одну поменяйте, пожалуйста, – сказали мне. Я поменяла. – А вам что же, ничего менять не нужно? – Нет. У меня и так хорошая карта. – Вы бы глянули на них для начала, – посоветовал мне шулер, – а то это сейчас мы просто так играем, а в настоящей игре такую самоуверенность непозволительно демонстрировать. Даже если за столом нет шулера. – Все равно не буду менять. Вскрывайтесь. – Четыре короля! – Четыре туза! – Это как же? Вот ведь и не заметил ничего! Где ж вас такому научили, если не секрет? – Секрет! Но чтобы вам было приятно, скажу, что и сама я ничего не заметила, пусть в отличие от вас и следила за вами специально. А вы просто от меня ничего подобного не ожидали. – От кого тут ничего не ожидали? – спросили от дверей. Я обернулась и увидела невысокого человека приятной наружности, которую сильно портил помятый вид одежды. – Уже и карточный притон устроили! – проворчал человек. – На минуту уйти нельзя. – Ты, Левушка, не обижайся, это я просто барышню развлекал. Рад тебя видеть. Как отсидел-то? – Отдохнул, выспался. Там хоть и тесно, но место для сна всегда можно найти. Не то что здесь. Придешь, бывало, ночью, кровать невесть кем занята, да поди до нее доберись. Раз пять споткнешься о спящих на полу. Хорошо, если кресло оставят, так в кресле и спишь. – Да ты проходи, чувствуй себя как дома. – Спасибо тебе, Аркадий, на добром слове, утешил! Здравствуйте, сударыня! Ну и тебе здорову быть, Аркадий! С чем пришел? – Я же обещал за тобой присматривать. Для начала вот всех разогнал, чтобы не мешались под ногами. – Разве всех? Вы, сударыня, не обижайтесь на меня. Это у меня шутки такие ворчливые, оттого что озадачен я сильно. Вы ко мне сами по себе или с ним? |