Онлайн книга «Комната страха»
Вторая оседланная лошадь стояла по ту сторону мостика. – Господа! Моей спутнице зажало ногу. Помогите высвободить, – произнес неизвестный мне мужской голос. Наши мужчины стали спускаться в овраг. Кроме Никиты, конечно, который от досады стукнул по веткам ближайшей ели, и на него свалилось немало снега. – Ну как же тяжело быть инвалидом! – сказал он, отряхиваясь и отфыркиваясь. – Ни в чем толком участие не примешь. – Господа! Обождите чуток! – сказал Антон Парфенович, и все сочли за благо прислушаться к опытному человеку, то есть замерли, кто где стоял. – Видите, тут и конику ногу защемило, неровен час вздернется от боли, если мы его шевелить станем. Тут все просто, доску оттянуть, и нога высвободится. Только сзади не заходите. Лошадь из капкана между доской и остальным настилом моста освободили моментально, а следом чуть приподняли лошадь и вытащили всадницу. Прямо по снегу оттащили ее немного в сторону, не дай бог, лошадь начнет подниматься да не сможет, вновь на нее навалится. А поднимать женщину на ноги, не зная, что с ней случилось, было бы тоже неразумно. – Что с вашей ногой? – спросил заботливо спутник всадницы. – С ногой все в порядке, – почти весело отозвалась та. – Чего не могу сказать о руке. Я очень сильно ударилась ею при падении. Всадница была очень красивой женщиной. Жгучая брюнетка – кажется, безо всякой краски для волос – тонкие черты лица, изящно очерченный рот с чуть припухлыми губами. И алая амазонка [56] была ей к лицу. На таком фоне ее спутник, облаченный в епанчу с дорогой отделкой из бобрового меха, бриджи армейского покроя, высокие сапоги со шпорами и очень модный картуз на меху казался отчего-то пажом при знатной даме. К тому же еще и ростом ей уступал значительно. – Давайте мы вас, мадмуазель, отнесем в наши сани и доставим в больницу, – предложил полицмейстер, но предложил таким тоном, что ослушаться было невозможно. Это Сергей Николаевич делать умел отменно. – Дозвольте о животном позаботиться? – спросил Антон Парфенович. – Конечно, – разрешил Сергей Николаевич. – На одну пострадавшую нас более чем достаточно. – Тем более что нести меня нет нужды, с ногами у меня все в порядке, – сказала женщина и даже нашла силы улыбнуться. – Вы только помогите мне выбраться из этой ямы. Сергей Николаевич с зятем осторожно помогли всаднице подняться на тропу и повели ее к месту, где стояли наши сани. Петя мигом исчез под мостиком. – Что там? – спросил его наездник. – Там, Андрей Андреевич, следующая картина: очень похоже, что гвозди, державшие край доски, проржавели едва не в труху. Чему бы, несомненно, можно было поверить, если бы в других досках они не выглядели много новее. – Э? Так, может, только эти гвозди и проржавели? – спросил Никита, пусть пока ничего и не понимавший, но почуявший, что присутствует при очередном расследовании. – Сейчас проверим! – Петя окончательно скрылся под мостом. – У доски с другого края та же история. Он вылез по ту сторону и дернул доску на себя. Та тут же отделилась от остального помоста. – Экие настырные людишки! – произнес Андрей Андреевич. – Никак не уймутся! – Вас предупреждали! – сказала я. – Да, предупреждали, – не стал спорить господин Козловский. – Но я и вел себя предельно осторожно. Да только как этакое предугадаешь? Невозможно же каждый следующий свой шаг предварять проверкой дороги! – Вам повезло. Дважды, – заметила я. – Зато не повезло моей новой знакомой. Возможно, сломала себе руку. – Андрей Андреевич! Вы сказали – вашей новой знакомой? – спросил Петя. – Вы, вероятно, с ней познакомились лишь сегодня? – Так и есть, – ответил наследник миллионов. – Приехал кататься, она приехала с той же целью. Отчего было не прокатиться вместе? – Тем более, что дама весьма и весьма привлекательна, – заметила я. – Настолько, что забываешь об осторожности. – Сударыня! – ровно, но не терпящим возражения тоном заговорил господин Козловский. – Ваши намеки неуместны, у меня нет сомнений в порядочности госпожи Волгиной. – Но путь выбирала она? – я позволила себе чуть улыбнуться, особенно по той причине, что вдруг поняла: мы с Петей ведем настоящий допрос! Господин Козловский задумался. – А вы ведь правы, сударыня. Более того, я несколько раз пытался предложить проехать другими тропинками, но Варвара Олеговна настояла. – Вот видите! – Приношу вам свои извинения. Постойте! – вдруг растерялся наш собеседник. – Мы же с вами незнакомы, но вы меня знаете? Откуда? Я бы счел вас за полицейских, переодетых в штатское, но ваш возраст… – Вот видите, Андрей Андреевич, как нужно быть осторожным с людьми, – наставительно произнесла я, – никогда не знаешь, кем они окажутся при самой заурядной внешности. – Пардон, сударыня, – широко и галантно улыбнулся Андрей Андреевич, – но ваша внешность никак не может быть названа заурядной! – Благодарю за комплимент. Могу я вас еще расспросить? – Несомненно! Мне наша беседа уже начала доставлять удовольствие. – Вчерашнее происшествие… Зачем вы рисковали, прыгая на лошадь? – Чтобы избежать большего риска, – словно удивившись моей непонятливости в столь очевидном факте, сказал господин Козловский. – Лошадь повела себя столь неожиданно, что необходимо стало остановить ее как можно скорее. А иного способа не было. Э… Вы, возможно, знаете, чем это было вызвано? – Увы! – Ох! – вздохнул наш собеседник. – Надеюсь, что полиция во всем разберется. Но… давайте все же познакомимся! А то я сгораю от нетерпения узнать, кто вы. – Графиня Дарья Бестужева, – счел нужным взять на себя церемонию представления Никита. А может, ему просто стало скучно оставаться в стороне от непонятного разговора. – Стоп, стоп, стоп! – воскликнул Андрей Андреевич. – Сударыня, не вы ли будете… Я отчего-то ждала слов про находчивую и удачливую сыщицу, о которой ходят легенды, но, к моему удовольствию при самой крохотной толике разочарования, сказано было иное. – … не вы ли будете дочь госпожи Бестужевой, выступающей в театре под именем мадам де Монсоро? – Так и есть. Мы здесь на пикнике. – Умоляю, представьте меня вашей матушке! Я не имею возможности пойти в театр, но хотя бы увидеть ее лично! Хотя бы сказать ей два слова! – Хорошо! – рассмеялась я. – Мы вас сейчас представим. – А с лошадкой все в порядке, только оцарапалась, – неожиданно услышали мы голос Антона Парфеновича, о присутствии которого успели забыть. – Так что можно идти, я ее сейчас из колдобины выведу, а вы, уж ежели в ту сторону намерены двигаться, своего жеребца переведите. А то могу за ними тут присмотреть. Ну что, в какую сторону нам с коником выбираться? |