Книга Ничего, кроме магии, страница 71 – Евгений Гаркушев

– Но ты же говорил, что, используя Истинную речь, нельзя лгать, – заметил Сергей.

– Я и не лгал, – обиделся Ульфиус. – Я только сказал то, что знаю об этой девушке. А знаю я о ней действительно немало, как только что тебе доказал. Где же ложь?

Некоторое время они шли молча.

– Может быть, пора уже взяться за изготовление одежды? – спросил Сергей.

– Да, действительно, – согласился Ульфиус. – Вообще говоря, я пригласил тебя отойти, чтобы поговорить без помех. Амулеты Эсты мне, конечно, не мешают. Но многие женщины Сиуруа – настоящие ведьмы, опытные, коварные и преследующие свои цели и цели своих древних родов. Так что нужно держаться настороже. Я думаю, тебе нужна такая же одежда, как и у меня. Ведь нам предстоит побывать в разных местах, и не везде появишься в брюках…

Сергей улыбнулся про себя. Выходит, римляне, считавшие штаны варварской одеждой, не одиноки?

А Ульфиус наметил ровный участок, поводил над ним руками, прошептал несколько слов, и трава, росшая на пятачке величиной около четырех квадратных метров, вдруг поникла, опала и сама собой собралась в небольшой сноп. Магистр прошептал еще несколько слов, и сноп зашевелился, разглаживаясь. Он приобрел вид куска ткани.

– Накинь его на себя, – предложил Ульфиус.

Сергей взял получившееся полотно и накинул его поверх рубашки Эсты – раздеваться ему совсем не хотелось. Магистр щелкнул пальцами, сказал еще несколько слов, и холст как бы сросся в некоторых местах, образуя одеяние, похожее на то, что носил сам Ульфиус. Только у магистра оно было окрашенным, а у Сергея – неопределенного песочного цвета, как грубая мешковина. Впрочем, фактура ткани была мягкой, а на вид одежда получилась очень прочной.

– Ну вот, не зря в академии практиковался, – усмехнулся магистр. – Тридцать лет ничего подобного не делал. Однако ж не забыл.

– А брюки сделать нельзя? – вновь спросил Сергей. Ни в рубашке, ни в этой накидке он не чувствовал себя полностью одетым.

– Брюки – не умею, – буркнул Ульфиус. – И не хочу. Одевайся прилично, раз уж тебя занесло в такую даль. Тебе в какой цвет тогу покрасить?

Сергей немного подумал и сказал:

– В вишневый.

С Далилой Белоусов стал совсем шальным. Девушка не давала ему покоя, постоянно устраивала дикие кутежи и всюду таскала Олега Семеновича за собой. Он бы и рад был не ездить. Даже при нем молодая женщина откровенно заигрывала с его деловыми партнерами, охранниками, просто с прохожими на улице. Белоусова терзала жгучая ревность, он чувствовал, что Далила изменит ему при первом удобном случае – да что там изменит – наверняка уже изменила, когда он спал! Другую женщину он за такие штучки давно бы избил или вообще убил, а на эту рука не поднималась. Он только и мог, что смотреть ей в рот и выполнять все ее распоряжения. Понимал, что совершает глупость, но справиться с собой сил не было.

Прошло всего три дня с той минуты, как появилась Далила, а Олег Семенович уже ходил по предприятию, как сомнамбула – глаза красные, черные круги на пол-лица, голос хриплый, как после большого похмелья. Впрочем, пить в последние дни приходилось много.

А Далила не только участвовала в кутежах, но и развернула обширную производственную деятельность. В самое дорогое телевизионное время дала рекламу на всех местных телеканалах, приглашая на работу талантливых программистов. Сама отобрала из них подающих надежды – пять человек. Купила каждому по компьютеру, причем по такому, какие эти ребята пожелали, а требования у них были не слишком скромные. Когда Олег Семенович узнал цены на машины, он вздрогнул. Но, оказалось, платила Далила из своего кармана.

– Не дрейфь, – сообщила она Белоусову. – Наша организация участвует в расходах.

Зарплату программистам Далила назначила еще выше, чем Кравчук в свое время платил очкарикам.

– Компьютеры – сила, – пояснила она. – Машина наша – хорошо, она деньги приносит. Но что стоит золото, когда некуда его деть? А компьютеры власть дают. И власть немалую. Деньги без власти мало стоят… То ли еще будет, Белоусов!

Тем временем работы над «Проектом Ф» подошли к концу. Михаил Львович явился в кабинет Белоусова раздутый от гордости и сообщил:

– Испытания намечены на сегодняшний вечер. Угодно ли вам присутствовать?

– Угодно, – буркнул Белоусов.

– Конечно, конечно, – защебетала Далила, вскакивая с кресла. – Мы обязательно должны проконтролировать процесс. А вы – знаменитый профессор Патрикеев? Как я счастлива с вами познакомиться!

Девушка схватила очкарика за руку, словно бы намереваясь пожать ее, а то и поцеловать, хотя это было бы совсем уж глупо.

Патрикеев расплылся в широкой улыбке, которую не смог сдержать несмотря на все старания, а Белоусов чуть не задохнулся от ярости.

– Пойдемте, я провожу вас, – продолжала шептать Далила чуть ли не на ухо очкарику. – Это же надо – сам Патрикеев! Расскажите мне о ваших знаменитых экспериментах с жидким гелием…

Патрикеев, который и не подозревал, что кто-то помнит о его аспирантских трудах, пришел в щенячий восторг:

– С удовольствием. С огромным удовольствием, – радостно ответил он, принимая еще более горделивый и торжественный вид.

Услышав скрежет зубов директора, он, впрочем, пугливо передернулся, но гордость и желание показать себя перед женщиной с лучшей стороны взяли верх.

– Лучше объяснить все в лаборатории, – сказал он Далиле.

– Подожди нас, милый, – бросила та Белоусову, очаровательно улыбнувшись, и чуть ли не в обнимку с очкариком вышла из кабинета.

Олег Семенович промолчал. Как только дверь закрылась, он схватил со стола хрустальную пепельницу и швырнул об стену.

– Стерва! – крикнул он. Но крикнул не сразу, а когда решил, что Далила его не услышит.

Ульфиус торопился. Переговорив наедине, друзья вернулись к Эсте, попрощаться. Девушка пригласила навещать ее чаще – особенно в полях Эмсландии, где искусство Ульфиуса весьма могло пригодиться. Впрочем, заявление было лишь данью вежливости. Рыцари Сиуруа, даже очаровательные женщины, предпочитали воевать самостоятельно и не слишком жаловали чужаков в своих боевых порядках, какими бы прославленными витязями те ни были.

Сергей попрощался с Эстой тепло. Девушка ему очень понравилась. Таких он прежде не встречал. Конечно, вытеснить из его памяти Наташу она не могла, но Сергей понял, что будет вспоминать о ней с грустью. Ведь их будут разделять миры и годы.

Перед самым отбытием Ульфиус долго смотрел вверх, на звезды. Сергей решил, что он хочет сориентироваться для перемещения в другой мир, но оказалось, что Ульфиус вглядывался в ночное небо вовсе не для этого.

– Обрати внимание на три яркие звезды у горизонта, – сказал он Сергею.

– Вижу, – ответил Сергей, найдя вытянутый острым углом к горизонту треугольник.