Книга Обойдемся без магии!, страница 55 – Евгений Гаркушев

Мы сели на велосипед – грузить на него было уже нечего – и быстро доехали почти до самой деревни. Хотя нет, деревней маленькое поселение можно было назвать лишь с натяжкой – четыре дома, два амбара, одинокая коза, привязанный у дома ослик и несколько гуляющих по полю кур – вот и все хозяйство.

Велосипед мы оставили в овражке, среди густой травы Он бы нас выдал, даже если местные жители понятия не имели, что это такое. Описать диковинную машину они сумеют. И нас сразу вычислят. А появление двух путников в такой глуши – явление выдающееся, но только для людей, живущих в хуторке. Мало ли оборванцев шатается по степи в поисках лучшей доли? Особенно около торговых трактов, ведущих из Китая и Бештаунского княжества в Славное государство.

На подходе к аулу нас облаяли два крупных пса. Валия хотела шугнуть их саблей, но я удержал ее руку, и собаки, выполнив свой долг, отстали.

Потом появились дети. Пятеро малышей от двух до десяти лет смотрели на нас во все глаза. Еще бы – где они еще увидят людей из Большого Мира? Черные глазки детей блестели, как крупные обсидиановые бусины, они весело гомонили и улыбались нам.

Валия собиралась широким монаршим жестам одарить малышей, поскольку конфет у нее сейчас не было, – деньгами. Но я опять удержал ее руку. Не стоит показывать деньги раньше времени – это все равно что приехать на велосипеде.

На лай и детский гомон во двор вышла женщина лет сорока.

– Добрые люди, – констатировала она, понимающе взглянув на наши обтрепанные, запыленные одежды. – Заходите в дом, отобедаете, чем бог послал.

Мы низко поклонились. В ауле свято чтили закон гостеприимства. Сразу было видно, что живут здесь бедно, но отказывать в пище гостям на этом основании не собираются.

Слишком чистый стол говорил о том, что обедали за ним не очень часто и не слишком обильно. Мы присели, хозяйка выставила на стол простоквашу и грубый подгоревший лаваш. Дети зашли в дом и жадно уставились на гостей. Не только потому, что не могли налюбоваться незнакомыми людьми, но и потому, что гости сели за стол. Глаза детворы голодно поблескивали.

Валия поняла все с первого взгляда. В глазах ее появились слезы, она собралась что-то сказать, но я вновь положил руку на ее ладонь. Потом, преломил лаваш, взял плошку с молоком и пробормотал слова благодарности духу домашнего очага. Валия сделала то же. Но, несмотря на голод, есть при детях, провожающих в рот каждый кусок, ей было трудно.

– Где же человек, который владеет этим домом, уважаемая? – спросил я хозяйку. Пожив в горах, я отлично знал, что употребить слово «муж» или «жена» – все равно что сказать что-то неприличное. Муж никогда не назовет жену «женой». Он скажет: женщина, что сидит у очага в моем доме.

– Он в отлучке, – потупила глаза хозяйка.

– А другие мужчины.

– Кто-то поехал вместе с ним, кого-то нет в живых. Молодые джигиты пасут овец неподалеку.

– Старшие ушли на войну?

Хозяйка промолчала. И так было ясно. На чьей стороне они собираются воевать, я спрашивать не стал. В такие вопросы женщин не посвящали. Может быть, их мужья и сами не знают, под чьи знамена встанут. Платили бы жалованье. Но в армии Лузгаша люди из этого аула наверняка не приживутся. Они еще помнят кодекс чести воина, который забыт в армии Луштамга.

В саклю заглянула еще одна женщина – лет пятидесяти. Увидев гостей, она понимающе кивнула и присела в углу.

Немного насытившись, мы начали учтивый разговор:

– Здоровы ли ваши овцы? Овцы оказались здоровы.

– Вдоволь ли травы на полях?

С травой тоже было неплохо, но поголовье плохо перезимовало. И волки лютовали. Так что шашлык приходится готовить нечасто, и хозяева просят гостей извинить их за то, что не накормили мясом.

Мужчине спрашивать имена женщин было не положено, но Валия быстро выяснила, что принявшую нас женщину зовут Гульнара, а старшую, ее соседку – Дульфат.

– Не продадите ли вы нам провизии в дорогу? – спросила наконец Валия.

– Гостям мы дадим всего, что у нас есть, – ответила Гульнара. – О какой продаже может идти речь?

– Считай нас не гостями, а купцами, – улыбнулась княжна. – Мы можем заплатить. Нам нужно продуктов на три дня.

– На три – значит на три, – спокойно ответила хозяйка. – Купец – это тот, кто берет воз пшеницы или стадо овец. Но купца не принимают у очага.

– Мы заплатим, – продолжала настаивать княжна. Живя в Бештауне, она немного позабыла горские обычаи, хотя отец, конечно, должен был заставить дочь изучить их досконально.

– Зачем ты нас обижаешь? – вступилась за соседку Дульфат. – Вы получите все, что нужно. Мы – не нищие и свято чтим законы гостеприимства. Если нужно, мы дадим вам с собой овцу, двух овец – придется только подождать, пока молодые джигиты вернутся с пастбища…

Спор вяло продолжался в течение двадцати минут. Княжна раскраснелась, хозяйка и ее соседка оставались спокойны, хотя, как я думаю, уже заподозрили в Валие разбойницу, грабящую караваны. Местного Робин Гуда в женском обличье с кривой саблей. Но за себя они не опасались – у них было нечего взять.

Дети с интересом слушали разговор. Старшие наверняка понимали, что лаваш, который возьмем мы, не съедят вечером они, но в их глазах не читалось неприязни или сожаления. Только доброжелательность. Гость послан богами.

– Я ваша княжна! – в сердцах выкрикнула девушка. – Я – Валия Ботсеплаева, и я могу себе позволить заплатить вам!

– А княжне мы обязаны всем, – не растерялись женщины. – Ты владеешь всем нашим имуществом – бери, что тебе нужно. Неужели мы нарушим закон гостеприимства по отношению к княжне?

Во время разговора мы выяснили, что в загончике за домом содержится больная овца. Она подранила ногу, и ее собирались зарезать на праздник.

– Продай нам овцу, хозяйка, – попросила Валия. – На праздник вы купите гусей или даже корову. Сколько стоит корова?

– Вы получите овцу, если она вам нужна. Гость не уйдет с пустыми руками, – невозмутимо ответили женщины.

Хотя мне и претило убивать беззащитных животных, я зарезал овцу. С помощью старшего мальчика мне удалось быстро освежевать ее и сложить в одолженную хозяйкой холщовую сумку килограмма три мяса.

– Нам хватит на все время, – объяснила Валия женщинам. – Можете вы оставить все остальное себе?

– Можем, – согласилась наконец Гульнара. Но как ни пыталась княжна всучить хозяевам деньги, они шарахались от нее и закрывали лицо руками.

– Он убьет меня, если узнает, что я взяла что-то с гостя, – призналась наконец хозяйка, имея в виду, конечно, своего мужа. Дульфат подтвердила ее слова, а от себя добавила:

– Хотя, конечно, пара монет Гульнаре бы не помешала…

– А можем мы сделать подарок детям? – спросил я. Гульнара не знала.