Онлайн книга «Скифы пируют на закате»
|
– Демобилизоваться? – уточнил Сарагоса. – Да. Постоянное давление тут и тут. – Скиф коснулся виска и затылка. – Больше месяца, Пал Нилыч. – А как сейчас? Здесь, дома, и в Амм Хаммате? – Все нормально. – Нормально, х-м-м… – Сарагоса покивал головой, машинально разгладил пальцем лохматые брови и спросил: – Еще случаи были? – Были. Ударит, громыхнет – ну, значит, надо поостеречься. А через день-другой припоминаешь: пригнулся вовремя – пуля в небо ушла, отскочил – осколок рядом свистнул, остановился, прилег – на мину не наступил. Раз в Заире… – Обойдемся без армейских воспоминаний, – отрубил Сарагоса. – Ясно, что твой дар Божий за пару дней стрекочет по-тихому из пулемета, а коль беда на носу, бьет из главного калибра. То есть, как говорят специалисты, наблюдается резонанс перед самым печальным событием… Ну, все, как в прочих случаях, не больше, но и не меньше. – Он устремил взгляд на широкий шведский тесак, висевший на стене между двух прихотливо изогнутых малайских крисов, и Скиф не решился спросить, что это за «прочие случаи». Вдруг Сарагоса резко повернулся к нему. – А случалось ли тебе предчувствовать чужие беды? Ну, неприятности с родителями, с товарищами по службе? Их ранения, смерть? Про других Харана этот тебе когда-нибудь звонил? «Что ему дался Харана!» – подумал Скиф, отрицательно покачивая головой. Нет, про чужие горести бог с жалом змеи ему не сообщал – даже тогда, когда дело касалось самых близких людей. Как-то отец в одной из своих бесчисленных экспедиций сломал ногу и двое суток ползком добирался до базового лагеря – голодный, одинокий, затерянный в болотах таймырской тундры… Скифу тогда уже стукнуло двадцать, он учился на четвертом курсе, и странный дар, еще не называвшийся в те времена Хараной, для него секретом не был. Однако в случае с отцом его не посещали никакие предчувствия… Быть может, у Карчева-старшего имелся свой ангел-хранитель, что-то наподобие Хараны? Ведь он в конце концов выполз из тех проклятых болот… Скифу как-то не приходило в голову порасспросить его об этом. Он снова покачал головой и сказал: – Нет, Пал Нилыч, другим я пророчить не могу. Ни беды, ни счастья! Мои предчувствия… они… – он замялся, пытаясь сформулировать мысль, – они сугубо личное дело… индивидуальное, так сказать. – Ну, личное так личное. – С некоторым разочарованием Сарагоса похлопал широкой ладонью по столу. – Жаль, конечно. Я-то надеялся… Он смолк. Скиф, сложив руки на коленях, ждал с каменным лицом, стараясь не выказать нетерпения. В общем-то все эти недомолвки шефа, это таинственное «мы» и смутные намеки на «прочие случаи» его не раздражали, а скорее подстегивали любопытство. Казалось, он шаг за шагом отступает от стены, разрисованной огромными фигурами, охватывая взглядом все большую и большую часть некоей загадочной и сложной картины. Но он сознавал, что отдельные ее детали еще не складываются в связные образы; дистанция была слишком мала, чтобы полностью оценить замысел живописца. Наконец Сарагоса вытащил изо рта трубку и прервал затянувшееся молчание. – Придется мне, парень, посидеть за твоей спиной, – произнес он загадочно и тут же пояснил: – Надо бы нанести визит одному моему знакомцу… опасный визит… Не потому опасный, что знакомец мой, скажем, вояка-супермен, черный пояс или там киллер с пушками в каждом кармане. Он, по совести-то говоря, не знает, где у карабина приклад, а где затвор… Но возможны всякие неприятности! Да, всякие! – Шеф сосредоточенно пыхнул трубкой. – Мне будет спокойнее, парень, если ты поприсутствуешь на этом нашем рандеву. Мой приятель… он… – Из наших клиентов? – подсказал Скиф. – С ним какие-то сложности? Как с торговым князем? – Нет. Не клиент, не конкурент, не вампир и не половой извращенец. Просто он что-то скрывает… что-то такое, что нам полезно знать. – Нам – это кому? – рискнул наконец спросить Скиф. Сарагоса, откинувшись в кресле, одарил его неласковым взглядом. – Ты сколько у нас служишь, сержант? – Три недели… если считать с Амм Хамматом, то чуть дольше. – Вот видишь, всего три недели… А уже вопросы задаешь! – Шеф со строгим видом побарабанил по столу пальцами. – Скажу тебе одно, парень: фирма наша, конечно, не простая, но к рэкету, разбою и прочим мафиозным делам отношения не имеет! Как, впрочем, и к пустобрехам из правительственных сфер. «Еще бы не простая!» – подумал Скиф, припомнив внушительный арсенал, хранившийся в подвале, золотые кольца со сбитым клеймом, бригаду медиков за плотно притворенными дверьми и фантастические упражнения красноглазого экстрасенса. Странно только, что Сарагоса помянул правительство… в отрицательном смысле помянул… Выходит, с секретными службами он тоже не связан и кто-то другой ворожит фирме «Спасение»… Кто? Интерпол, ЦРУ или парагвайская сигуранца? Предположения эти были одно нелепей другого, и Скиф, мысленно поминая шайкальи ребра и потроха, вслух сказал: – Что я должен делать, Пал Нилыч? – Сейчас я тебе объясню, что ты должен и чего не должен. – Шеф принялся перечислять, загибая толстые пальцы: – Во-первых, Пал Нилычем меня не зови – ни Пал Нилычем, ни Сарагосой. Для того знакомца я – Петр Ильич. Петр Ильич Синельников, журналист. Запомнил, э? Скиф кивнул. «Надо же, журналист!» – промелькнула мысль. А почему, скажем, не композитор? Впрочем, на композитора глава фирмы «Спасение» походил в сей момент не больше, чем на журналиста. Каменные скулы, твердый подбородок, жесткий прищур темных глаз… Сущий тигр, готовый наброситься на добычу! – Во-вторых, – продолжал Сарагоса, – тебя я представлю как племянника. Племянник, и все! Без имени и отчества, вот так! Значит, я тебе буду приходиться дядей Петей. Родственником, так сказать, по матери. «Еще один дядюшка на мою шею», – усмехнулся про себя Скиф, вспоминая Джамаля. Вот не везет, так не везет – оба не в масть! Шеф его, подобно великому «финансисту», был черноволосым. – В-третьих, ты должен сидеть тихо и мне не мешать. Что бы я ни делал! Может, захочется мне приятелю усы подпалить… – Это в фигуральном смысле? – В самом прямом, парень, в самом прямом! – не без удовольствия пояснил Сарагоса. – Так вот, когда я начну развлекаться с усами, ты хозяина усов должен придержать… легонько так придержать, чтоб он не брыкался… Понял, нет? – Чего ж не понять! – кивнул Скиф, размышляя, чем же усатый знакомец ухитрился так насолить шефу. – А пилу с собой не возьмем? – спросил он, скрывая ухмылку. – Пилу? Зачем пилу? – Ну, если понадобится голову отпилить – вместе с усами… Яростно засопев трубкой, Сарагоса буркнул: – Все шутки шутишь, парень, а дело-то серьезное! Дело-то о моей голове идет, и о твоей, и о всех прочих! – Он выдохнул клуб дыма, припечатав по столу кулаком. «Ого! – подумал Скиф. – Во что же это я влип? Не мафия, не Интерпол, не родная российская ФРС и, уж во всяком случае, не развлечение для богатых клиентов… Может, война чародеев да ведьм, всяких паранормальных типов вроде Доктора? Так сказать, передел сфер влияния в трансцендентных мирах?..» |