Книга Стерпор, страница 64 – Андрей Егоров

– А вы что же, есть не будете? – спросил я у них.

– А мы это, – старик похлопал себя по лысому черепу и провел по нему ногтистой ладошкой, так что кожа собралась в складки, – кровососущие мы… Так что мы уж лучше потом, наверное… ешьте… ешьте…

– Я так и думал! – Ламас в ужасе вскочил с места.

– Вы чего это удумали, – Варнан угрожающе сдвинул брови, поднялся и откинул в сторону стул, – кровососущие они… а я вот зубки-то вам сейчас пересчитаю, – он сжал громадный кулак и потряс им в воздухе.

– А обещали не ругаться, резких движений не делать, вот и верь после этого людям, – вздохнул старик и забарабанил по поверхности стола ногтями, – может, по-доброму все же, а? По-хорошему, может? Отдайте нам вот этого старого хотя бы, а сами идите своей дорогой… Он все равно вона какой жизнью потрепанный, да и прихрамывает, на палку опирается, все одно не жилец, а?

Я собирался было сам заступиться за Ламаса, но Варнан неожиданно меня опередил – вот уж не ожидал, что он станет когда-либо защищать колдуна, с которым у них была постоянная конфронтация.

– Дудки, кровососуны! – вскричал он. – Мы своих не отдаем! А ну собрались все в тот дальний угол, пока я вас вот этим кулаком не обидел…

– Видно, такая уж наша доля, – грустно сказал старик, – а все хочется по-хорошему с вами, с людьми, по-доброму, знаете ли, а вы вона как… Даж неприятно…

Он вдруг резко вспрыгнул на стол, словно его толкнула снизу какая-то могучая сила, почти взлетел, лицо его сделалось таким страшным, что я отшатнулся. С диким нечеловеческим визгом старик устремился на Кара Варнана. Прыжки он совершал с такой скоростью, что за его перемещениями сложно было уследить. Наверное, великан представлялся «гостеприимному хозяину» самым аппетитным, да и крови в нем было много больше, чем у нас. Но великан был начеку, его кулак рассек воздух и глухо ударил куда-то в летящее стариковское тело. Вурдалак обиженно вскрикнул и шмякнулся о дальнюю стену.

Старуха незаметно подползла ко мне, пока я в ужасе наблюдал за стремительным престарелым кровососом, и вдруг впилась зубами в мою лодыжку. Я бешено закричал и попытался оторвать ее от дорогой моему сердцу правой ноги. Но у нее была хватка настоящего хищника. Мертвая. Тогда я выхватил меч и принялся колотить ее рукояткой по голове и бил до тех пор, пока острые зубы не разжались. Нога моя была вся в крови. Я мгновенно ощутил боль и приступ жгучей ярости. Кусать потомственного принца дома Вейньет?! Ну, я тебе сейчас покажу! Старуха и не думала отступать, она снова ринулась ко мне, чтобы вцепиться в ногу, я размахнулся и ударил ее сапогом в лицо, да так, что она опрокинулась навзничь. Замечательное зрелище!

Ламаса тем временем атаковали сразу два вурдалака – мама с дочкой. Они повалили колдуна на пол и тянули жадные рты к его горлу, он бешено верещал, отбиваясь от них, но силы были явно неравные.

– А вот я тебе сейчас покусаюсь, малявка! – проревел Варнан, схватил девчонку за волосы и поднял в воздух, она бешено завизжала, как свиног, которого ведут на заклание, извернулась и цапнула его за большой палец.

– Ах ты! – взвыл от боли великан, раскрутил ее за волосы над головой и отшвырнул от себя. Девочка отлично вписалась в малый проем окна – выбила рамы, мелкие слюдяные оконца и вылетела наружу.

Оторвав ее мамашу от предплечья отчаянно вопившего Ламаса, Варнан приподнял кровососущую даму, хорошенько приложил пудовым кулаком в челюсть и отбросил далеко в сторону. Вурдалачка упала возле старухи, которая уже начала приходить в себя. Скрюченные пальцы подрагивали и шевелились, длинные ногти скребли доски пола, оставляя на них отчетливые следы.

Ламас поднялся на ноги, на его плече расплывалось пятно крови.

– Это какой-то кошмар, – проговорил он, – она укусила меня.

Он увидел пострадавшую ладонь Варнана и мою прокушенную лодыжку и, как мне показалось, заметно повеселел:

– Значит, они нас всех покусали…

Я хотел уже рассердиться, как вдруг дверь распахнулась. На пороге стояла девочка и скалила маленькие острые зубки. Варнан преодолел расстояние до нее в одно мгновение и резко захлопнул дверь. Будь она железной, на ней непременно должен был бы отпечататься силуэт маленького кровососа. А так только послышался страшный хруст, доски в нескольких местах треснули, а девочка улетела довольно далеко от входа в дом.

Я оглядел место побоища. Старик лежал, неестественно подогнув под себя руку, его супружница продолжала шевелить пальцами, но в себя, похоже, так и не пришла; рядом с ней, раскинув руки с длинными желтыми ногтями, без движения лежала дочь старика и старухи, а девочке досталось больше всех – улетела куда-то в сторону болота.

– Кажется, мы потревожили покой этого семейства, – задумчиво сказал я.

– Сами виноваты, – проворчал Варнан, щупая быстро вздувавшееся место укуса, – никто не просил их лезть на рожон, мы просто покушать просили.

Мы выбрались из домика и в задумчивости остановились. Во все стороны, несколько хватало глаз, раскинулось громадное болото – зловонная жижа, низкая растительность, темные холмики и вода-вода-вода, покрытая широкими темно-зелеными листьями.

– Надо убираться отсюда, – с тревогой в голосе проговорил Ламас, – пока они не пришли в себя. Думаю, я правильно выбрал направление, нам осталось совсем немного, чтобы выбраться из этого болота. Они говорили о реке, которая протекает неподалеку, это означает, что болотистые места заканчиваются – по болоту реки текут редко, им нужны берега.

– А человеку земля, чтобы по ней шагать, – сказал Варнан.

– Или лежать в ней, – мрачно заметил я.

– Ну-ну, милорд, не стоит хмуриться, – Ламас улыбнулся, – неприятность с вурдалаками уже позади, думаю, если мы быстро пойдем в том направлении… – Он неопределенно махнул рукой.

– То их друзья нас не догонят? – поинтересовался Варнан, полагаю, без всякой задней мысли.

– Друзья? Какие друзья? – удивился Ламас.

– Да вот эти. – Кар Варнан ткнул пальцем куда-то за наши спины.

Обернувшись, я понял, что он имеет в виду, когда говорит о друзьях семьи кровососов. Болото позади больше не пустовало, теперь из него торчали головы. Я насчитал около десяти. Все лысые, серые, запачканные тиной и грязью. Желтые глаза, не мигая, глядели на нас.

Под черной водой шевелились их тела, отчего на воде появлялись круги.

– Так-так-так, – забормотал Ламас, что случалось с ним в периоды особенного волнения, – возможно, нам удастся избежать инцидента, так-так – так-так-так, может быть, они просто интересуются имуществом побитой семьи. Наследством, так сказать.

Предположение было весьма жалким.

– Вопрос в том, можно ли и нас считать частью этого наследства, – откликнулся я.

– Я заметил, что в последнее время вас, милорд, одолевают мрачные настроения. Откуда этот пессимизм? У вас же, насколько я знаю, хорошая наследственность…