
Онлайн книга «Бесконечные дни»
— Вот это да! — прошептал Тони, когда мы свернули к научным корпусам. Я же ничего не могла с собой поделать: мне было приятно. Очень приятно. * * * — Садись, — велел мне Тони после урока анатомии и перетащил табурет от одной стены в студии к другой. Через минуту я уже сидела, а Тони погрузился в работу. От угля он отказался, заявив, что одним углем точно передать мое лицо никак не может. Выйдя из-за мольберта, он склонился надо мной, близко-близко. Пальцем, на котором блестело серебряное кольцо, отвел с моих глаз прядку волос. — Выглядишь — зашибись. Должно выйти здорово, — с улыбкой произнес он. Мне нравилось, что в комнате пахнет краской, а ветер приносит из-за окна аромат свежескошенной травы. Тони улыбался мне, как перемазанный краской мальчишка. Я смотрела в его глаза, он — в мои. По лицу его расползлась улыбка. Сама толком не понимая, что делаю, я подняла лицо ему навстречу. Губы наши оказались так близко… И тут в дверь постучали. — Лина? Тони отскочил от меня и обернулся к двери. В студию вошел Джастин Инос. Я тотчас же начала улыбаться во весь рот — ничего не могла с собой поделать. — Я заходил к тебе в библиотеку, — начал Джастин, направляясь ко мне через комнату. — Сперва у оранжереи, теперь вот это? — Библиотекарша сказала, ты чаще всего сидишь тут с Тони. — Чисто по работе, — торопливо объяснила я, вставая Тони уже отложил краски. Я так улыбалась, что у меня даже голова слегка подкруживалась. — Пишешь портрет Лины? — поинтересовался Джастин, вытягивая шею, чтобы заглянуть за мольберт. — Да, — коротко ответил Тони, сжимая в руке кисть. — Клево. Можно взглянуть? Тони торопливо развернул мольберт к стене. — Нет! Еще совсем не готово. — Он очень чувствителен в этом отношении, — пояснила я, все так же глупо улыбаясь. — Тебе чего, Инос? — спросил Тони. — Обычно ты сюда не захаживаешь. — Пришел проверить тебя на храбрость, — ответил Джастин — он обращался ко мне, а не к Тони. — На храбрость? — я пристально поглядела ему в лицо. — В субботу. Мы идем прыгать с тарзанки. Я перевела взгляд на Тони. Тот быстро помотал головой. — А что такое прыжки с тарзанки? — спросила я. — Ты это серьезно? — поразился Джастин. Он стоял, прислонясь к письменному столу и скрестив щиколотки. Я не раз уже видела его в этой позе — удобное положение, расслабленное. Сразу чувствуется уверенность в себе. Позиция силы. Я вздохнула. Умение читать язык тела — одно из вампирских дарований. Привычка, которая у меня до сих пор так и не отключилась. — Прыгаешь с моста в озеро. Ужасно весело. Тони шагнул между нами, воздев к потолку руки, в одной из которых так до сих пор и зажимал кисти. — Лина! При этом тебе к ноге привязывают такой длинный канат. Эластичный, а когда ты прыгаешь с моста или с какой-нибудь высокой крыши… — Оно того стоит! — перебил Джастин. Тони сунул запачканные краской кисти в таз с водой, что стоял в раковине. — Для кого, Инос? Если тебе жизнь надоела, это вовсе не значит, что Лине тоже! — Ладно, — перебила их я. — Я пойду. — Лицо Джастина просветлело. — Но только если и Тони пойдет. — Нет! Ни за что! И не уговаривай! — взвился Тони. — Нет, нет и нет! — повторил он, истерически похохатывая. Он стоял перед рядом небольших отсеков, отгороженных красной шторой. Каждому ученику художественного отделения полагался такой отсек, крохотная каморка. Отдернув занавеску своего закутка, Тони швырнул палитру в металлическое ведро. — Нет-нет! — снова воскликнул он, смеясь и отчаянно тряся головой, а потом, сунув под мышку переплетенный в черную кожу альбом, стрелой пронесся мимо нас с Джастином. — Нет! — решительно заявил он, шагая на лестницу. — Нет и нет. Ха-ха-ха. Я совершенно серьезно — ни за что на свете! * * * Придя вечером домой, я без сил рухнула в кресло в гостиной. Взгляд остановился на бюро напротив, на фотографиях нашего братства. Теперь мое тело уже не способно работать без передышки сколько угодно часов подряд. Ведь оно функционирует не посредством черной магии, а благодаря работе мышц, бегу крови и неустанно бьющемуся сердцу. Стояла полнейшая тишина. Веки у меня отяжелели. За окном тоже все было тихо, лишь изредка с лестницы доносились обрывки разговоров. Я слушала, как дышу — дышу потому, что легким теперь необходим кислород. Вдох-выдох. Вдох-выдох… ритмичное движение воздуха как-то успокаивало. Веки у меня в сотый раз начали опускаться, опускаться… и на этот раз я не стала открывать глаза. А затем перед глазами у меня возникла гостиная на первом этаже моего замка, хотя и выглядела она совсем иначе, чем прежде. Сто лет назад на полу лежал огромный восточный ковер, на окнах висели темно-красные шторы, а мебель была обита ворсистым бархатом. Во сне комната осталась прежней, однако в ней появились детали современного быта: компьютеры и плоские телевизоры. Вайкен, одетый в черные брюки и черную рубашку навыпуск, нервно расхаживал из угла в угол. Вот он подошел к окну и нажал кнопку на стене справа. Жалюзи поднялись. Снаружи, за окном, раскинулось кладбище, омытое кроваво-рыжим заревом. На одном из надгробных камней значилось мое имя: Лина Бьюдон. — Тут что-то неладное, — проговорил Вайкен на древнееврейском. — Вещи Рода исчезли. В спальне пусто. — Она восстанет, — по-французски отозвался Гэвин из двери. — Терпение. Вайкен даже не повернулся к нему. Речь их была причудливой мешаниной языков, культур и акцентов. — Мы ведь все это уже обсуждали, — вмешался Хис, присоединяясь к Гэвину. Он, конечно, предпочитал латынь. — Да, но с каждым днем, что приближает нас к Nuit Rouge, в груди у меня все больше сомнений, — объяснил Вайкен. — Страх, — промолвил Сон, проскальзывая мимо Гэвина и Хиса и опускаясь на коричневый кожаный диван напротив окна. Он говорил по-английски. Вайкен фыркнул. — Страх приковал тебя к этому окну, — продолжил Сон. Вайкен впился пальцами в подоконник — с такой силой, что на дереве остались следы от ногтей. Отвернувшись от окна, Вайкен рухнул в пустое кресло. На столике рядом стояла ваза, полная сухой сирени. Вайкен взял щепоть и медленно принялся ронять фиолетовые лепестки обратно, точно песок. — Я не могу без нее. Если через пять недель она не восстанет, я откопаю ее голыми руками, — заявил он. Я открыла глаза в пустой гостиной своей маленькой квартирки, задыхаясь, хватая ртом воздух и чувствуя, как пахнут сиренью мои волосы. |