Книга В память о тебе, страница 75 – Дафна Калотай

Какая ложь! Какая мелочность! Они проехали всего-то две лишние станции в метро. Наверняка многие знают правду. Полина говорила, что надо быть сумасшедшей, чтобы решиться бежать на Запад, даже попытаться бежать. Если убежишь, тебя найдут и переломают ноги…

Теперь Зоя убеждала Герша написать письмо покаяния.

— Я тебе помогу, — убеждала она мужа. — У меня неплохой стиль.

Герш, еще раз пробежав глазами постановление, сказал:

— Не уверен, что Сталин вообще видел этот документ.

Зою охватил благоговейный страх. И неудивительно. Она восхищалась гениальностью великого вождя. К примеру, на стене, где раньше висело маленькое овальное зеркало, теперь красовалась вставленная в рамку вырезка из прошлогодней «Правды»:

Если вы столкнулись с трудностями и засомневались в себе, подумайте о нем, подумайте о товарище Сталине, и вы обретете необходимую уверенность. Если вы устали на работе, подумайте о нем, подумайте о товарище Сталине, и усталость как рукой снимет. Если вы планируете что-нибудь великое, подумайте о нем, подумайте о товарище Сталине, и ваш план осуществится. Если вы ищите решение трудной задачи, подумайте о нем, подумайте о товарище Сталине, и решение найдется.

— Извините, но у меня назначена встреча, — чувствуя себя неловко, сказала Нина. — Мне пора. Увидимся дома, Виктор.

С явным облегчением Нина вышла из комнаты. Ее сердце сжалось, когда она подумала о плохой новости, которую придется сообщить Вере.

В понедельник утром Григорий первым делом отправился к Дрю.

Она встретила его улыбкой, поднялась из-за стола и крепко, по-деловому пожала ему руку.

— Рада вас видеть.

— И я рад. Вижу, отпуск пошел вам на пользу. Вы принесли с собой немного солнца.

— А я-то думала, что весь мой загар уже сошел, — еще шире улыбнулась Дрю. — Каталоги уже напечатаны. Вы получите один экземпляр по почте сегодня, может, завтра.

Свершилось! Механизм запущен, и теперь ничто не сможет помешать проведению аукциона. Григорию даже не верилось в это. Поскорее бы взглянуть на каталог!

Дрю порылась в сумке и достала оттуда книгу.

— Спасибо, что дали почитать.

— Это вам спасибо. Мои переводы не пользуются популярностью.

— Мне понравилось. Стихи звучат так, словно с самого начала были написаны на английском. Если бы я не знала, что…

Чувствуя себя немного неловко, Григорий признался:

— Эти стихотворения, в некотором смысле, труд всей моей жизни.

Дрю кивнула с таким видом, словно давно об этом знала.

— Замечательные стихи, особенно поздние. Мне кажется, последние стихи Виктора Ельсина существенно отличаются по стилю от всего, написанного им прежде.

Григорий кивнул.

— Я написал несколько работ по этому поводу. Мы, ученые, любим писать научные статьи, когда нечем заняться.

Женщина засмеялась.

— И к каким выводам вы пришли?

— О-о, лучше не искушайте меня! Если я начну рассказывать, то нескоро замолчу.

— Пожалуйста!

Она смотрела Григорию прямо в глаза.

— Хорошо. Мне кажется, изменения в его стиле произошли вследствие перемен в его личной и профессиональной жизни. Новое видение порождает новый литературный стиль. Из стихотворений об этом, конечно же, не узнаешь, но после их написания Ельсина арестовали. Поговаривали, что он был причастен к антиправительственной деятельности. Ранее арестовали его близкого друга. Возможно, эти два ареста взаимосвязаны.

— Нина Ревская должна знать о причине ареста.

— Думаю, да.

Дрю заглянула в конец книги.

— Особенно необычно последнее стихотворение.

«Речной берег» выделялся на фоне творческого наследия Виктора Ельсина почти полным отсутствием метрической формы и рифмы.

РЕЧНОЙ БЕРЕГ

I

Под гнетом жестокого ветра,

Ломаясь, трещит фундук,

И плачет сосна, прогибаясь,

И тучи нависли вокруг.

Над берегом черное небо.

Не видно ни звезд, ни луну.

Лишь лес бережет свою тайну

Сквозь времени пелену.

II

Как мелкие капли росы по утрам

Блестят в уголках паутины огромной,

Так звезды далекие светят нам

С великой небесной картины.

III

Под ковром из листвы облетевшей

Притаилось семейство грибов,

Чтобы спрятаться от палящих

Лучей солнца и от ветров.

Древние слезы леса

Затвердели, словно сердца,

И никому неизвестно,

Что еще приготовит судьба.

Над дорогою пыль несется,

Удивленно дрожат цветы,

Все живое учит природа

Быть готовым к ударам судьбы.

— Возможно, он писал его в спешке, — предположила Дрю.

Григорий согласно кивнул.

— Особенно мало внутренней гармонии в третьей строфе.

Говоря это, он указал на нужное место в книге и невзначай коснулся руки Дрю. Какое удовольствие прикасаться к ней!

— А вторая строфа короткая, словно хайку, — заметила она.

— Я поломал голову над ее переводом, — сказал Григорий. — В русском оригинале не совсем ясно, что огромно — паутина или паук.

— Паутина символизирует довлеющую над всеми власть?

— Или сидящий в ней паук символизирует всемогущее зло.

— «Мелкие капли росы», «древние слезы леса»… Должно быть, они символизируют человеческие слезы. — Задумавшись, Дрю добавила: — Думаете, цензура обнаружила в тексте скрытый антиправительственный смысл?

— Я не смог найти документов, касающихся суда над Виктором Ельсиным. Конечно, если стараться найти крамолу, то всегда ее найдешь. Возьмем, например, строку «Быть готовым к ударам судьбы». «Будь готов» было лозунгом пионерской организации. Это такая коммунистическая организация для несовершеннолетних. Все дети, достигнув определенного возраста, должны были входить в нее.

— Похоже на скаутов. И лозунг — один в один.

— Точно. «Быть готовым к ударам судьбы» может быть…

— Аллюзией.

— Или не быть. Но кто знает наверняка?

Григорий кивнул, радуясь тому, что нашел единомышленницу. Ему давно уже хотелось поделиться с кем-то самым сокровенным, но он не решался. Золтан прекрасно понимал природу его научных исследований и причины, сформировавшие его характер, но при этом Григорий не чувствовал душевного родства между собою и венгром и не испытывал потребности поделиться с Золтаным личным. С Эвелиной они были друзьями, не больше. Он до сих пор не мог отойти после того, что случилось на субботней вечеринке. Завезя Эвелину домой, Григорий на прощание лишь мимоходом чмокнул ее в щеку.